Курортное приключение

Холин сделал круг по базару и приметил вяленого судака. Судак был огромен и подавлял всю мелкую рыбешку в радиусе нескольких метров. У него был надменный взгляд и упитанное, жирное, наверно, розовое тело. Николай Егорович сделал еще круг, но судак, казалось, не спускал с него глаз.

– Вот вы третий раз подходите, – сказала ему похожая на цыганку тетка в плюшевой жакетке, когда он действительно подошел третий раз. – Раз вещь понравилась, надо торговаться.

– Сколько? – спросил Холин, заранее предчувствуя ужасную цену.

– Пятнадцать.

– Ого.

– А вы посмотрите какой. – Тетка взяла судака за хвост и слегка шлепнула им об прилавок. Судак спружинил. Звук был умопомрачительно вкусный. От такого звука Холин сглотнул слюну.

– Десять, – сказал Николай Егорович и удивился своему нахальству. Неужели она правда отдаст за такую сумму?

– Тринадцать.

Теперь уходить было неудобно. Соседки, торговавшие ржавой мелочью, прислушивались к торгу.

«Надо же было связываться!» – подумал Холин.

– Двенадцать, и по рукам. – Хозяйка пододвинула судака Холину, как будто тот был уже его собственностью. – И то потому, что тринадцать несчастливое число.

Николай Егорович достал бумажник.

– А также потому, что вы такой симпатичный мужчина, – продолжала тетка. – Другому бы какому пьянчужке ни за что бы не отдала. Кушайте на здоровье. Сами ловили, сами готовили. Добром вспоминать будете. С горячей картошечкой да с пивком – одна радость.

Голос ее звучал искренне. Холин купил газету, завернул в нее судака, но судак не хотел лежать в газете. Он прорывал газету то носом, то хвостом, то плавниками. Николай Егорович воевал с ним всю дорогу до ресторана, и люди оглядывались на него и, наверное, завидовали. Один подвыпивший мужчина так засмотрелся, что наскочил на урну, упал, свалил урну и обсыпался окурками.

В ресторане почти никого не было, и официант обслужил Холина быстро. В его движениях чувствовалось уважение к клиенту. «И черной икры взял, – наверно, думал официант. – И красной рыбы, и шашлык на заказ, а пьет одно вино. Человек с сильной волей. Или безнадежно больной», – наверно, думал официант.

Заказ был, конечно, невыгодный, но официанту тоже надоедали иногда пьяные красные рожи, и ему изредка хотелось обслужить интеллигентного клиента. А может быть, это был официант-романтик. Среди официантов иногда попадаются официанты-романтики. Так или иначе, но у него были вежливые движения.

«Там, наверно, будет диета», – думал Холин, жуя сочные куски баранины. Шашлык оказался из молодой баранины. И чесночный соус был сделан как полагается, и мясо оказалось в меру выдержанным в уксусе. – Наверняка будет диета». Ему нужна диета. Надо постараться не есть много жирной пищи, больше овощей, больше двигаться. Врач говорил, что ему надо сбросить вес. Не много, а так, килограммов пять. Килограммов пять не так уж трудно сбросить, если не есть жирную пищу…

После шашлыка Холин выпил чашку крепкого черного кофе, но уходить из пустого чистого ресторана не хотелось, и он заказал мороженое с изюмом. Он не любил вообще мороженое, но сейчас ему захотелось мороженое с изюмом, и он заказал сто граммов. Официант еще больше преисполнился уважением к Холину.

– Есть и с шоколадом, – сказал он.

– Нет, спасибо.

Официант поколебался.

– Могу найти шампанского.

– С собой можно?

Официант оглянулся.

– Постараюсь. Курить не будете? Есть очень крепкие английские.

– Я не курю.

Официант принес шампанское, завернутое так, что оно не было похоже на шампанское.

– Мне очень у вас понравилось, – сказал Холин.

– Заходите еще.

– Я сделаю вам запись в книгу.

Официант совсем растрогался и принес жалобную книгу. Николай Егорович написал: «Мне очень у вас понравилось. Холин, инженер». Официант проводил его до двери и опять сказал:

– Заходите еще. Будем рады.

И только выйдя из ресторана, Холин с досадой вспомнил, что не написал фамилию официанта.

Постепенно вечерело. Солнце еще было яркое, но в воздухе похолодало и лужицы на асфальте уменьшились в размерах, их подсушил начинающийся морозец. На улицах стало многолюднее, но это многолюдие отличалось от дневного торопливостью, нервозностью – люди возвращались с работы. Транспорт шел загруженный. Холину посоветовали сначала доехать до окраины города, а там уже садиться на ялтинский троллейбус, так как он идет по центру и здесь на него трудно сесть из-за горожан.

Николай Егорович доехал до окраины и стал ждать с чемоданом у столба с дощечкой, на которой была нарисована буква «Т». Но ялтинского троллейбуса долго не было, хотя говорили, что он ходит очень часто. На остановке ждало всего несколько человек с чемоданами. Солнце отбрасывало от чемоданов длинные тени. И павильончик для ожидающих отбрасывал тень, и столбы, и люди, и провода, и сухая прошлогодняя полынь. Чуть дальше, в стороне, тени собирались вместе, клубились, поднимались до неба. Оттуда наступал вечер.

Неожиданно у столба затормозил огромный автобус. Он был пуст.

– До Ялты довезете? – крикнул Холин.

Молодой шофер в спортивном свитере кивнул.

– Садитесь.