Курортное убийство

– Думаю, что сейчас вы никуда не съедете, месье. Сейчас никто отсюда не съедет.

Человечек стремительно обернулся, готовый еще что-то потребовать, но комиссар опередил его:

– Комиссар Дюпен, комиссариат полиции Конкарно. Вы останетесь здесь, как и все остальные гости, для дачи показаний в ходе полицейского расследования.

Дюпен произнес все это очень тихо, нажимая на шипящие. Эта вкрадчивость вкупе с внушительным телосложением произвела необходимое впечатление. Маленький человечек опасливо отступил на несколько шагов.

– Инспектор Риваль, – повысив голос, официальным тоном заговорил Дюпен, – пусть полицейские допросят месье… – он вопросительно взглянул на низенького человечка, который тихо произнес «Гальвани», – месье Гальвани и его супругу о событиях прошлой ночи. Анкетные данные зафиксировать, документы проверить.

Дюпен был рослым мужчиной с широченными плечами. Злые языки поговаривали, что он похож не на комиссара полиции, а скорее на портового грузчика. Никто, правда, не догадывался, что этот детина способен на стремительные и очень точные движения. Но на комиссара он и в самом деле был не похож – в своих вечно потертых джинсах и футболках. Дюпен умело пользовался раздражением, которое вызывал у некоторых людей.

Месье Гальвани пробормотал что-то совершенно нечленораздельное и, ища защиты, обернулся к жене, которая была выше его на целую голову. Дюпен отвернулся от них и заметил, как ему украдкой улыбнулась служащая отеля. Он улыбнулся в ответ. Потом снова повернулся к Ривалю, ожидавшему дальнейших распоряжений.

– Вместе с Кадегом восстановите во всех мельчайших подробностях вчерашний день и вечер. Выясните, что делал Пеннек, где и когда он был, кто видел его последним.

– Это мы уже знаем. Последним, кто его видел живым, был повар.

– Отлично. Кто из сотрудников находится с утра в отеле?

Риваль извлек из кармана и раскрыл маленькую черную записную книжку.

– Мадемуазель Канн и мадемуазель Деноэлалиг, обе молодые горничные, мадам Мендю, которая, если я правильно понял, вскоре станет преемницей мадам Лажу. Она отвечает за подачу завтрака. Мадам Мендю как раз здесь, у стойки.

Риваль повернул голову в сторону стола регистрации.

– Далее, мадам Лажу, повар, Эдуар Главинек, и его помощник.

Дюпен записывал услышанное.

– Повар? В такой ранний час?

– Каждое утро он доставляет сюда провизию с рынка в Кемпере.

– Как зовут помощника повара?

Риваль заглянул в книжку.

– Ронан Бретон.

– Как вы сказали? Его зовут Бретон?

– Бретон.

Дюпен хотел что-то добавить, но промолчал.

– И этот повар был последним, кто видел Пеннека живым?

– Вероятнее всего, во всяком случае, пока.

– Я хочу поговорить с ним после того, как побеседую с мадам Лажу. – С этими словами Дюпен повернулся и начал подниматься по лестнице. Не оборачиваясь, он спросил: – Где она находится, на втором этаже?

– Первая дверь направо.

Дюпен негромко постучал в дверь столовой и вошел, не дождавшись ответа. Франсина Лажу оказалась старше, чем представлял себе комиссар. Женщине было, видимо, далеко за семьдесят, у нее были совершенно седые волосы, маленькое заостренное личико, изборожденное глубокими морщинами. Лажу сидела в дальнем углу комнаты, а рядом с ней находилась пухлая рыжеволосая горничная с полным симпатичным лицом – мадемуазель Канн, которая приветливо и с видимым облегчением улыбнулась комиссару. Мадам Лажу, казалось, вообще не заметила его появления и продолжала сидеть, уставив в пол невидящий взгляд.

Дюпен откашлялся.

– Добрый день, мадам, меня зовут Дюпен. Я – комиссар полиции, и мне поручено вести расследование. Мне сказали, что вы сегодня утром первой обнаружили в ресторане тело убитого Пьера-Луи Пеннека.

В глазах мадам Лажу стояли слезы, тушь с ресниц текла на лицо. Прошло несколько секунд, прежде чем она подняла голову и посмотрела на комиссара.

– Какое ужасное убийство, не правда ли, господин комиссар? Ужасное, хладнокровное, жестокое убийство. Я верно служила господину Пеннеку тридцать семь лет. За это время я не болела ни одного дня, если не считать пары случаев… Как ужасно он умер. Должно быть, убийца орудовал огромным ножом. Надеюсь, вы скоро его найдете.

Мадам Лажу говорила неторопливо, но с чувством, без пауз и с подчеркнутыми интонациями.

– Бедный господин Пеннек, каким чудесным человеком он был. Кто мог так жестоко с ним обойтись? Его все любили, господин комиссар. Все без исключения. Его все ценили, ценили и восхищались им. И надо же было такому случиться, да еще где – в нашем прекрасном Понт-Авене. Ужасно. У нас такой мирный городок. Господи, какая громадная лужа крови. Это нормально, господин комиссар?

Дюпен не знал, что отвечать, но он, конечно, должен был как-то отреагировать на излияния старой женщины. Он медленно, словно нехотя, извлек блокнот и что-то в нем записал. Возникла пауза. Мадемуазель Канн попыталась незаметно заглянуть в блокнот комиссара.