Курортный обман. Рай и гад

– Ты где? – голос уставший, сухой, знакомый.

– В больнице, – сказала, не подумав.

– В какой?

Я поразилась, как за один миг Андрис стал предельно собран. Всего два слова, но они буквально звенели напряжением.

Обернулась и прочитала название на фасаде.

– Я скоро буду!

И все, он бросил трубку. Мне оставалось лишь пожать плечами. Ну, будет и будет. Мне-то что? Ужасно хотелось есть, а вокруг, как назло, раскинулась мечта диетолога. В смысле – газон и бетон, без намека на какие – либо оазисы калорий, будь то ларек с беляшами или шашлычная.

Глава 6

При мыслях о шаверме желудок сжался, как бюджет. И тут я заприметила высовывающийся из-за угла край холодильника. Из таких обычно торгуют мороженым. Недолго думая, я поспешила к вероятному обиталищу пломбиров, и уже через пять минут сидела на ближайшей скамейке, с удовольствием уплетая эскимо. Конечно, это был не праздничный кусок торта, но все же…

Визг тормозов, истеричные вопли клаксонов – и у входа в больницу остановился черный джип. Не успела я подумать, кто это такой резвый и наглый, как дверь со стороны водителя открылась, и оттуда выскочил Андрис. Взяв низкий старт, буквально рванул к центральному входу.

– Я тут! – громко закричала я, для верности размахивая рукой.

Андрис резко остановился, словно налетев на невидимую стену, и медленно повернулся ко мне. По его лицу стало ясно: сейчас меня будут убивать, но сначала заставят оплатить все штрафы, потому что Тратас от отеля до больницы долетел меньше чем за десять минут…

Этот же путь на скорой с включенными сигналами и маяком мы проделали за полчаса. Сколько же правил он нарушил? Он что, неправильно меня понял? Решил, что я не у входа в больницу его жду, а так сказать, стала почетной гостьей сего заведения? Ой… Он, значит, несся по городу, десять раз меня мысленно похоронив, а тут я – довольная, здоровая, мороженое лопаю… Да за такое прикопать мало!

И вот я сижу на скамейке, сжимая в руке палочку от эскимо, смотрю в серое лицо склонившегося надо мною Андриса, и четко знаю: надо бежать.

Только хотела дать деру, как услышала суровое:

– Катя, даже не думай! Догоню.

Сказал, как приказал. У меня мурашки по спине, и те строем ходить начали.

Но я же девушка, а значит такая черта, как вредность из чувства противоречия входит в мою базовую комплектацию. И вообще, помирать, так с музыкой.

– Даже не собиралась. И зачем было так мчаться?

– Я до тебя не мог дозвониться. Официанты как один заявили, что ты уехала с подозреваемым на скорой… Да я места себе не находил, – Андрис выплевывал рубленые фразы, будто каждую вколачивал мне прямо в мозг, ожесточенно жестикулируя.

Я же, пожав плечами, дескать ничего не знаю, с меня взятки гладки, парировала:

– А у меня был форс-мажор. Причем упитанный такой мажор, до обморока боящийся женитьбы и страдающий предынфарктным кобелизмом.

– Мажор? – озадаченно переспросил Андрис. Слава богу, отвлекся и перестал размахивать руками.

– У него седина в бороду, бес в ребро, сердце в тахикардию. Вот мы и оказались здесь.

О том, что последовательность была слегка другой: сначала оказались, а потом уже выяснилась медицинская трактовка народной поговорки – я умолчала.

Андрис обреченно вздохнул и устало опустился на скамейку рядом со мной.

– Кать, знаешь, иногда я мечтаю об одном, – неожиданно начал он.

– И о чем же? – я поискала взглядом урну, в которую можно выкинуть палочку от эскимо.

– Взять отпуск и улететь за границы здравого смысла, – Андрис потер лицо ладонями.

– Тогда возьми два билета, я с тобой.

– Устала?

– Чертовски. А ты?

– Лучше не спрашивай, а то я отвечу.

И вот странность… Вроде бы минуту назад Андрис был готов метать гром и молнии, а сейчас мы сидели с ним и мирно беседовали. Другой бы наорал, спустил пар… А этот… Какой выдержанный попался.

– О чем задумалась?

– О том, что ты напоминаешь мне вино.

– Чем? Могу вскружить голову? – озадачился он.

Вроде шутил, но смотрел при этом цепко и напряженно, будто от моего ответа зависела жизнь. Так смотрят, когда спрашивают о самых серьезных и сокровенных вещах. Вот только я пока была не готова…

– Версия о том, что если ты еще немножко полежишь в погребе и покроешься пылью, то можешь стать коллекционным и раритетным – не принимается? – печально вздохнула я.

– Категорически, – усмехнулся Андрис, перестав, наконец, меня нервировать своим взглядом. – Я бы предпочел, чтобы меня называли пятью звездами Хенесси.

– Выдержанный, но самоуверенный… – протянула я, давая понять, что это вовсе не характеристика упомянутого коньяка.

– А еще у меня дьявольски сложный характер, я жуткий собственник и ревнивец, – похвастался Тратас. – О последнем узнал буквально на днях. И вообще, я далеко не подарок.

– Ты меня так запугать решил? – я нахально изогнула бровь.

– Совратить, исключительно совратить, – и пока я не успела возмутиться, этот шельмец добавил: – на вторую порцию мороженого!

– Не получится, – я мстительно выкинула злополучную палочку от эскимо.

– Почему же?