Курортный роман

– Не нравится, что ж! Тогда по коням и вперед на озеро, к новым приключениям.

И Римма лихо вскочила на велосипед. Люся обреченно последовала ее примеру. Равномерно крутя педалями, подруги поехали в сторону озера.

************

В это время мужчины, насладившись утренней рыбалкой, решили расслабиться и устроить ностальгический пикник на берегу озера. Витя расстелил на траве газетку, поставил бутылку водки, два стакана, нарезал ветчину, нашинковал лук. Несколько банок пива он поставил охлаждаться в воду, положив их в целлофановый пакет, который привязал к коряге. Осмотрелся вокруг и остался доволен. Не Балхаш, конечно. Но ничего, сойдет.

Сел на траву и приступил к беседе:

– Я вот все думаю про ту девушку с поезда… – начал Витя.

Задремавший в теньке Володя неохотно откликнулся:

– А что и подумать больше не о чем?

– Думать, блин, есть о чем! Только неохота. Сейчас настроение такое, хочу о девушке.

– Ну, давай, начинай, мысли вслух. Я весь внимание.

– Я вот что думаю…

– Что? Не томи?

– Это хорошо, что у вас тогда ничего не было…

– Супер! Вот эта мысль! Продолжай думать дальше…

– Она, видать, из хорошей семьи. Взяла бы потом твой телефон, стала бы звонить, писать… еще бы приперлась к тебе в Москву! Вот ты и на крючке. Должен жениться!

– На каком это еще крючке? Я тебе рыба, что ли? Я в то время, кажется, женат был… или уже нет? Черт его знает, не помню.

– Нет, ты та еще рыбка! Вначале бросил в Балхаше Нельку с ребенком, чтоб на медицинском учиться не мешали, потом женился на этой своей «Московской прописке», наверное, блин, и имени уже не помнишь, и ее быстро оставил. Потом с Эммой в Израиль укатил! А теперь, блин, хозяин клиники! Уважаемый человек, блин! Богатый и свободный. В каждую поездку с новой подружкой!

– Да ты, друг, верно осуждаешь меня? – удивился Володя.

В это время раздался странный звук, похожий на жужжание огромного шмеля.

– Что это? – переполошился Витя.

– А это гнев Божий, вызванный словами твоими, Виктор! Смотри: сейчас разверзнутся небеса, и твой лучший друг будет сражен молнией гнева господня. Вот что ты наделал!

– Нет, правда, что это? Какой странный звук! И все усиливается. И мне кажется, земля вибрирует, – не на шутку испугался Витя.

– Это смартфон в твоем кармане, осел! Кто-то звонит тебе, скорее всего по вацапу. – Сказал Володя и обиженно отвернулся к озеру.

Витя лихорадочно обшарил свою куртку, нашел карман, потом смартфон, потом нужную кнопку на смартфоне и, наконец-то, жужжание прекратилось.

– Алло. Алло. Галя! – закричал он в аппарат.

– Витя, как слышишь?! Как ты там? Я погорячилась, ты прости, – закричал смартфон голосом жены.

– Галя, блин, я нормально.

– Где ты?

– Я… я… это здесь я… – Витя, подбирая слова, обвел взглядом пейзаж и увидел указатель: «Кемпинг Америка , через 500 метров парковка».

– Я, Галя, здесь, в Америке – это, как сказать, такой…

– Еще нет и одиннадцати, а ты уже пьян! – закричала Галя и отключилась.

Витя бросил на землю смартфон, схватил недопитую бутылку водки и хлебнул прямо из горла.

– Я осуждаю тебя! Нет! Наоборот, я всю жизнь завидовал тебе! Я ведь как… Только из армии пришел – тут Галка. Ну, сходили мы с ней пару раз на танцы… И все… Кранты! Началось! Затянула мать свою песню: « Девушка ждала тебя два года. Она порядочная, семья – соседи наши… Давай, сынок о свадьбе думать…» Ну и туда же отец: «Будь мужчиной! У нас в роду не принято вилять! Мне соседям в глаза смотреть стыдно».

– Да ты по залету, что ли, женился?

– Что?!

– Беременная она была, спрашиваю!

– Да ты что! Никто из нас беременным тогда не был! Ты что, Галку мою не знаешь! Девушка из хорошей семьи! Короче, пришла ее мать к моей матери, посидели, покумекали и назначили день свадьбы.

– Бедный ты мой! И ты не мог тогда ни уехать, ни отказаться! Они, верно, пригрозили, что лишат тебя наследства! А наследство у тебя было огромное – эээ… дай вспомнить… сарай! Точно! Сарай у вас шикарный был. Оттуда еще что-то похрюкивало. И это в добропорядочной еврейской семье! Хотя чему удивляться! До ближайшей синагоги несколько тысяч километров. Жили в окружении немцев. Вот и до-ассимелировались.

– Не мог я уехать, не мог! Не поняли бы они! Мы и в Израиль собрались только после смерти родителей. Ты же помнишь моих стариков! Зачем спрашиваешь!

– Ладно, давай за светлую память! Не туда меня что-то понесло. Прости.

– Это все из-за «Камю» твоего хренова! От водки никогда в голову такая гнусь не полезет.

Витя разлил из бутылки водку по стаканам. Выпили не чокаясь. Закусили ветчиной.

– А в институт я все-таки поступил, – как бы оправдываясь, продолжил Витя. – Потом, когда сын родился, на вечерний перевелся. Днем работал, а ночью ребенок спать не давал… Так и не доучился. Так и простоял всю жизнь у станков. В Балхаше в литейке, а в Израиле на прессах.

– Но наслышан я, что романы все же были! Рассказывали, будто Галка застукала тебя с крановщицей молоденькой! Прямо в литейном цеху! Прямо в кабине ее крана! Как можно, Витя! В такой-то жаре!

– Ой, девчонки крановые! Это песня! Да с ними можно и в печи, и в проруби. Молодые мы были, Вовка!