Курортный роман по-драконьи

Михаэль – орк небольшого роста с алчным взглядом и неуемной болтливостью, от которой можно с легкостью устать или уснуть. Он встретил нас возле небольшого административного здания, расположенного рядом с кубами. Пока он болтал, моя сущность пыталась найти Вериссу.

Предки Эжелей когда-то первыми вошли в куб. Они и стали первыми исследователями. Хотя это всего лишь история. Естественно, эта семья обладала достаточными финансами, чтобы нанять кучу народу, которые спустились в кубы для их изучения.

– А некоторые лишились рассудка, – продолжает Эжель.

Я смотрю на деда. Ему это точно не грозит. Уже нечего лишаться.

– Да-да, я в курсе, что там изначальная темная материя хранится. Именно ее пары вызывают галлюцинации, которыми так опасен Длон, – машет рукой старик. – Я хочу пройти и глянуть.

– Может, для начала вы просто пройдете в музей внутри куба? – предлагает Михаэль. – Зачем? – возмущается дед.

– Да, мы пройдем сначала в музей, а потом спустимся вниз, – отзываюсь я.

Там где-то Верисса. Я должен убедиться, что с ней все хорошо. Не хочет, чтоб я был рядом – ладно. Я издалека посмотрю и дальше буду заниматься своими делами. В конце концов скажу ей, что ее жизнь на волоске, а дальше уже пусть сама решает. Бесит бегать за теми, кто только и делает, что лжет. Хотя она всего лишь боится довериться. О чем я? Какая-то тварь довела ее до того, что она не хочет снимать блокатор. Мне нужно терпение.

– Ладно, не могу отказать драконам в такой просьбе.

Вначале мы посещаем главный музейный зал. Здесь толпа народу. Знакомая светловолосая макушка виднеется в толпе. Я едва улавливаю ее драконицу. Совсем слабо.

Это странно, но как раз ее сущность я ощущаю как никогда сильно. Ни одну драконицу я так не чувствовал, как Вериссу. А сейчас ей плохо. Драконица будто держится из последних сил, но все еще борется за свою жизнь и жизнь своей хозяйки. Даже дед сказал, что мое присутствие подпитывает ее. И если мы будем на расстоянии, то ее распад ускорится.

Я будто запустил какой-то механизм в ее организме, когда мы встретились. Ее сущность спала, а я ее пробудил. Спи она еще, то у Вериссы было бы больше времени. Так что пока ей не сняли блокатор – придется быть рядом. Ради нее в первую очередь, а не ради того, что я наговорил императору про мертвую драконицу с блокатором. Верисса важна. Мне. Моему дракону. Пусть я даже зол сейчас.

– Вот здесь у нас хранятся записи на показ, – рассказывает экскурсовод. – В них ценности никакой нет. Просто для туристов. Настоящие же можно прочесть в администраторской. К сожалению, мои предки не все успели вынести снизу. Но там только…

Он замолкает, разглядывая меня и деда.

– Понимаете, местные жители Длона считают, что там находится проклятье.

– Это как? – уточняет дед.

– Те, кто туда входит, видят всякое. Например, там никогда не было драконов. Так что у вас могут возникнуть галлюцинации. Но мы дадим вам специальные шлемы.

– Отлично, – отвечаю я и в этот момент замираю.

Я не чувствую Вериссу. Она же всего лишь вышла из зала. Где она?

– Какие шлемы? Мы идем так. Вы несете полный бред насчет темной материи.

Экскурсовод печально смотрит на стену. Я его прекрасно понимаю. Рядом с дедом надо иметь ангельское терпение.

– Но поймите – там никогда не было драконов, – чуть не плачет экскурсовод.

– Хорошо, давайте нам шлемы, – я строго смотрю на деда, видя, что тот собирается возмутиться.

* * *

Мы спускаемся на нижний уровень куба. Кругом темнота. Еще и шлем давит – тяжелый, металлический, с огромным мутным стеклом в круглом отверстии.

– Раньше здесь была целая сеть коммуникаций и лаборатории для экспериментов. Осталось очень много сгустков материи. Она впиталась в воздух, – рассказывает Михаэль.

– Так вы экскурсовод или ученый? – не унимается дед.

Он все-таки надел шлем и выглядел несколько нелепо и смешно – маленький мужчина с огромной круглой штукой на голове, из-за которой он постоянно терял равновесие.

– Здесь когда-то давно работали мои предки. Все, что осталось – это знания о том, что происходило здесь! Если вас что-то не устраивает – идите сами.

От былой вежливости экскурсовода не остается и следа.

– Это вы сюда решили зайти, так что имейте совесть, – добавляет он.

Слышится рык. Даже я дергаюсь. Дракон деда уже давно в заслуженной спячке. Мы даже всей семьей радовались, что стало меньше проблем. Но надо же – он просыпается.

Эжель нервно дышит, пытаясь унять сбившееся дыхание. По округлому лицу течет пот, а пальцы подрагивают. Типичная реакция, когда кто-то не нравится дракону.

На лице деда же возникает осмысленность и сознание. Обычно у него бегают глаза, а сам он выглядит так, будто его вечно дергает, как от электричества. Но здесь и сейчас с нами старый, умудренный опытом дракон. Ни намека на маразм. Я давно уже не видел деда таким.

Вот и Эжель боится его. Старый дракон засыпает.

– Ага, или совесть поимеет тебя, – вставляет наконец-то дед, мотая головой. – Идем уже. Показывай, что тут да как.

– Ну, вы должны понимать, что… – нервно сглатывает Эжель.