Курортный роман с продолжением

Друг Луизы мало походил на «простого официанта». Скорее, этот изящный темноволосый юноша напоминал изнеженного отпрыска аристократического семейства. Приятное лицо с чистой фарфоровой кожей, фиалковые глаза, томно мерцающие из-под ресниц, идеально гладкая прическа и длинные пальцы с ухоженными ногтями намекали на изысканность и даже породу. Витиеватая речь и слегка чопорные манеры свидетельствовали об особом воспитании. Элегантный костюм, золотые запонки с сапфирами и часы с браслетом из того же драгметалла говорили о склонности к эстетическому оформлению материального достатка. В целом, благоухающий денди не вписывался в стереотипные представления ни о ресторанном официанте, ни о пламенном революционере.

Общая беседа закружилась вокруг обычных при первом знакомстве тем и неожиданно спикировала на анархизм. Мужчины углубились в проблему, и женщины были вынуждены отстать от разговора, полного сложных терминов и незнакомых имен. Тон денди, ровный и чуть снисходительный в начале, довольно скоро превратился в оживленный и даже страстный.

Об анархизме, кроме самых общих представлений и имени Кропоткина, Катя не знала почти ничего. Она сидела в уголке дивана и с интересом следила за развернувшейся дискуссией. Луиза водрузила рыжую головку на субтильное плечо своего друга.

– Анархизм, уважаемый Георгий, во все времена находился в непримиримых противоречиях с традиционными общественными институтами. Например, его антагонизм с государством никогда не может быть разрешен.

– Не совсем так, Валентин. Любое мало-мальски солидное государство покоится на фундаменте анархии. Возьми стихийную кооперацию трудящихся с целью увильнуть от общественного труда на государственное благо. Таких организационных высот не продемонстрирует ни один парад. Полагаю, именно это имел в виду Прудон в своем «Анархия не сестра, а мать порядка». И каждое серьезное государство непременно учитывает всенародный энтузиазм при построении в эти стройные ряды.

– Допустим. Зато религия, на протяжении веков обслуживающая государственные интересы, в принципе несовместима с анархизмом! Надеюсь, Георгий, этот постулат бесспорен? Никто из видных религиозных деятелей не пожелал, а возможно, и не сумел оценить по достоинству прогрессивную миссию анархизма!

– И здесь не совсем прав, Валентин. А католичка Дороти Дэй? А Хаким-бей? Лаоцзы? Толстой, наконец?

– Предположим. Но, кроме Толстого, и другие творческие личности могли бы поддержать анархическую идею. Кто, если не творцы, могли бы придать ей больше выпуклости и блеска, адаптировав для понимания народа? Однако они устранились от этой великой задачи!

– Ну, почему устранились, Валентин? А Мери Шелли? Уильям Блейк? Артюр Рембо? Лоренс Фермингетте? Поэты, между прочим. И ученые не отстали Ноам Хомски, Радклиф Браун, Пьер Кластр…

Катя слушала, затаив дыхание. Казалось, Георгий заранее знал, о чем зайдет разговор, и основательно к нему подготовился. Он свободно цитировал теоретиков анархизма, разбирался в его истории, тенденциях развития. Ей вновь вспомнилось его таинственное второе образование, о котором он не желал распространяться.

Застыв в удивленном восторге от очередного блестящего аргумента гостя, Луиза забыла положить златокудрую головку на покатое революционное плечо. Катя решила, что среди тех, с кем приятельница общалась до сих пор, Валентину не было равных, и она надеялась поразить новых друзей уровнем своего общения и произвести привычное впечатление. Но достичь цели ей явно не удалось – безусловная победа по очкам досталась Георгию.

Разговор перешел к положению в стране. Валентина волновало несовершенство существующей социальной системы. Он утверждал, что работа официанта является вариантом борьбы с пороками общественного строя, а общепринятые в этой среде обсчеты посетителей – один из методов этой борьбы.

– Вот как? Оригинально. Весьма нестандартный взгляд на проблему, – погасил Георгий недобрую усмешку.

– Это борьба за чужие кошельки, а не противостояние системе, – впервые вмешалась в разговор Катя. – Не понимаю, причем здесь общественный строй?

– Для посещения ресторанов нужны немалые деньги! – горячо парировал Валентин. – Для тех, кто не вылезает из них, эти денежки явно лишние. Нет сомнения, каким путем они заработаны! Честный труженик не может позволить себе такие дорогостоящие забавы, а власти предпочитают не замечать очевидного. Отобрать у вора украденное не преступление, а обязанность совестливого гражданина!

– Вот именно, – поддержала его Луиза. – Мы помогаем обществу бороться с теми, кто обогащается нечестным путем и грабит свой народ!

– Грабь награбленное? Экспроприируете экспроприаторов? Занятно, – усмехнулся Георгий. – Однако история свидетельствует, что такой подход себя не оправдал. Нам пора, друзья. Благодарю за плодотворное общение. – Он пожал руку Валентину и галантно поцеловал ручку Луизе. Та довольно улыбнулась.