Курортный роман (СИ)

   Подождав, пока Юля разденется, Шахова повела ее на кухню и, усадив на стул, начала накрывать на стол.

   - Ты, наверное, голодная? Подожди немного, сейчас все разогрею.

   - Да, в принципе, я не голодна. Но от кофе не откажусь, - улыбнулась Юля, пристально наблюдая за хаотичными передвижениями подруги по кухне.

   - Как в Москве?

   Колесникова поняла, что именно интересует Шахову, но говорить правду не решилась. Ей не хотелось быть виноватой в том, что могло случиться, узнай Оля о том, что происходит с Сашей.

   - Да, все как всегда, - беспечно, сказала она.

   - Да, а на работе как?

   - Ничего нового. Все работают в прежнем режиме, Борисов рвет и мечет на планерках, - договорив, Юля замолчала.

   - И больше ничего? - напряженно уточнила Оля, стоя спиной к подруге.

   - Ничего, - твердо и решительно, ответила Колесникова.

   Юля видела, что после ее слов у подруги опустились плечи. Ей было жаль, что она не может сказать ей правду, но такую ответственность на себя она брать не хотела.

   - Ты мне платье покажешь? - решила она перевести тему.

   - Конечно, - глухо отозвалась Оля.

   - А где Марков, кстати?

   - Он у родителей сегодня останется, а завтра утром заедет, заберет нас, а что?

   - Просто спросила, мне хватило и одной встречи с ним в постели. Чуть не умерла со страху, - усмехнулась она. Оля обернулась и тоже улыбнулась, пусть напряженно, но все же.

   - Не переживай, - успокоила Оля. - До утра в этой квартире, кроме нас, больше никого не будет.

   - Во сколько придет парикмахер?

   - В десять. Я думаю, должны успеть все сделать.

   Прекрасно понимая, что разговор не получается, потому что одна хочет узнать про Дружинина, а другая не собирается что-либо рассказывать о нем, Юля предложила:

   - Может, пойдем спать ляжем? Завтра рано вставать все-таки.

   - Да, - вздохнула Оля, посмотрев на темное окно, за которым хозяйничала ночь.

    25 ноября

   Как и говорила Оля, Марков приехал утром и, забрав девушек, поехал к ЗАГСу, где собрались все родственники и друзья. Он сразу заметил и мелко дрожащие руки своей невесты, и красные после слез глаза. Виталик думал, что ненавидеть себя еще больше нельзя, но увидев Олю и ее состояние, понял, что ошибся.

   Суета вокруг приехавших молодых вгоняла Ольгу в ступор, она задавалась вопросом "Что я здесь делаю?", но бросая взгляд на Маркова и, видя его решительное выражение лица, сразу все вспоминала. Хотелось кричать во все горло, что ненавидишь свою жизнь, что судьба отняла того, кого так сильно она любила, но Ольга сдерживалась, понимая, что все давно уже решено и осталась самая малость, выйти замуж и начать существовать, не жить, а именно существовать. Она не винила Сашу, за то, что он не смог расстаться с Мариной, ведь они с самого начала знали, чем все кончится, это был просто вопрос времени. Единственное, чего Ольга так и не смогла понять, зачем он дал ей надежду. У Ольги от всего этого шума разболелась голова, и она отошла ото всех к окну.

   - С тобой все нормально? - спросил подошедший Марков.

   Ольга повернулась к нему и попыталась улыбнуться.

   - Да, Виталь, просто голова немного болит.

   Виталик смотрел на смертельно бледное лицо Ольги и тут, словно удар молнии, в голове возник столь любимый образ через несколько лет после свадьбы, в глазах упрек, печаль, досада, из-за того, что не нашла в себе когда-то силы честно признаться и уйти. Он готов был вынести все, но не это. Призрачная тень Дружинина всегда будет "висеть" над их отношениями, словно Дамоклов меч. Рано или поздно кто-то из них двоих сорвется, выскажет все претензии и уйдет, так не лучше ли закончить все и сразу... сейчас? Очнувшись от видения, Вит уже знал, что делать. Пришло единственно верное решение, быстро, пока не передумал, он сказал:

   - Мне позвонить надо, я выйду на улицу.

   - Куда ты пойдешь, мы следующие заходим.

   - Я быстро, успею, - попытался он успокоить девушку, стараясь заглушить боль в сердце от того, что он собирался сделать. Все существо рвалось на части, противилось голосу разума и умоляло пойти на поводу у своих желаний.

   Марков всегда думал, что "душа" - понятие эфемерное и болеть она не может. Ошибся...

   Он провел костяшками пальцев по такому нежному и любимому лицу Ольги и уже собрался уйти, но девушка, будто что-то почувствовала и, схватив его за руку, спросила:

   - Ты точно успеешь? - решительность, печаль, дикая боль, любовь и нежность, все это отражалось в его глазах.

   - Конечно, а как иначе. Люблю тебя, моя родная, - ободряюще улыбнувшись сказал он и, больше не говоря ни слова, пошел на выход из здания.

   Он боялся обернуться и последний раз посмотреть на любимую, ведь тогда бы он уже не смог уйти и гори оно все синим пламенем.

   Ольга смотрела на уходящего жениха и что-то ее настораживало, но из-за постоянных нервов она не могла ухватить мысль, настойчиво стучащую в ее голове.

   Выйдя на крыльцо, Марков глубоко втянул в себя морозный воздух и посмотрел на курящего, здесь же, охранника.

   - Сигаретой не угостишь? - спросил он.

   - Конечно, - протягивая пачку сигарет и зажигалку, ответил мужичок.

   Прикурив, Виталий сильно затянулся и сказал:

   - Какая же это гадость.