Курс чудес

3. А посему им и необходима иллюзия помощи, ибо они беспомощны; им нужна Мысль о покое, ибо они — в конфликте. Бог знает о нужде Своего Сына прежде, нежели тот о чем–либо попросит. Бог вовсе не озабочен формой, но Воля Его в том, чтобы понятно было содержание. И этого достаточно. Форма приспосабливается к потребности, содержание же неизменно и вечно, как и его Творец.

4. Прежде чем память о Предвечном сможет вернуться, нужно увидеть Лик Христа. Причина этого ясна. Видение Христова лика связано с восприятием. Никто не может увидеть знание. Но лик Христа — это великий символ прощения. Он есть спасение. Он есть знамение реального мира. Кто видит лик Христа, уже не видит мира. Тот предстоит столь близко к Раю, сколько сие возможно по эту сторону Небесных врат. Отсюда — всего лишь шаг вовнутрь. Это последний шаг. Его мы оставляем Богу.

5. Прощение — тоже символ, но как единый символ Его единой Воли, он неделим. И таким образом Единство, отражаемое им, становится Его Волей. Это — единственное, что оставаясь всё еще частично в мире, есть тем не менее мост к Небесам.

6. Господня Воля — это всё, что есть. Ведь можно следовать только от ничего ко всему, от ада — к Раю. Странствие ли это? Не в истине, конечно, ведь истина никуда не движется. Иллюзии же перемещаются с места на место, от времени ко времени. Последний шаг есть тоже перемещение. Как восприятие, он частью нереален. Но эта сторона исчезнет. Останутся лишь вечный покой и Божья Воля.

7. Более нет желаний, ибо желания изменчивы. Даже желаемое может стать нежеланным. Так и должно быть, поскольку эго в покое не бывает. Но Воля неизменна будучи даром Божьим. А Им даримое — Ему подобно. В том цель Христова лика. Он есть дар Божий во спасение Его Сына. Как только увидишь это, ты прощен.

8. Каким прекрасным мир становится в то самое мгновенье, когда ты видишь отраженную в нем правду о себе! Ты ныне без греха и видишь свое безгрешие. Ныне ты свят и таковым себя воспринимаешь. И разум ныне возвращается к его Творцу, к союзу Сына и Отца, к Единству всех единств, стоящему за всяким единением, превосходящему, однако, их все. Господь невидим, Он только понимаем. Сын Его просто признан без атаки на него.

4. ИСТИННОЕ ВОСПРИЯТИЕ — ЗНАНИЕ

1. Мир видимый тобою — иллюзия мира. Господь не сотворил его, ведь всё, Им сотворенное, должно быть вечным, как Он Сам. А в видимом тобою мире ничто не длится вечно. Какие–то вещи продлятся дольше, нежели другие. Однако настанет время, когда всему, что видимо, придет конец.

2. Телесные глаза, поэтому, вовсе не средство благодаря которому можно увидеть реальный мир, ибо иллюзии в поле их зрения должны вести к еще большим иллюзиям реальности. Что они и делают. Ибо всё видимое глазами плоти не только не продлится, но предоставит себя в распоряжение идеям, порожденным виною и грехом. А между тем, всё сотворенное Единым — вечно безгрешно и безвинно.

3. Знание не служит средством избавления от лжевосприятия, ибо принадлежа различным уровням, они не могут встретиться, единственно возможной коррекцией лжевосприятия должно стать истинное восприятие. Оно недолговечно. Но в срок отпущенный ему оно приходит исцелять. Ведь подлинное вос­приятие есть средство исцеления известное под множеством имен. Прощение, спасение, Искупление и подлинное восприятие — суть одно и то же. Они — одно начало, ведущее к Единству, намного превосходящему их самих. Истинное восприятие есть средство избавления мира от греха, ибо греха не существует. Это и только это видит истинное восприятие.

4. Сплошною глыбой мир стоит перед лицом Христа. Но подлинное восприятие видит в нем тонкую завесу, рассеивающуюся с такою легкостью, что ей не суждено продлиться более мгновения. Мир наконец увиден тем что есть. И он уже не может не исчезнуть, ибо теперь там, где он был — пустое место, готовое и чистое. Там, где воспринималась лишь разруха, проявлен лик Христа, и в это самое мгновенье, когда мир возвращается в ничто, откуда и явился, со временем покончено навечно.

5. Прощеный мир не может длиться долго. Ведь он был цитаделью тел. Прощение же устремляет взор за их пределы. В том его святость; так оно исцеляет. Мир тел есть мир греха, ведь только там, где есть тела, и мыслим грех. Грех порождает вину с той же определенностью, с какой прощение избавляет от нее. С исчезновением вины, что еще станет поддерживать разделенный мир? Ибо пространство, занимаемое им, исчезло заодно со временем. Лишь тело придает реальность миру, ведь будучи разделенным, он бы не смог остаться там, где разделение невозможно. Прощение доказывает невозможность разделения, поскольку оно его не видит. То, что ты перестанешь замечать, станет непонимаемым для тебя так же, как когда–то было несомненным его присутствие.