Курс чудес

11. Только в фантазиях немыслимое может сбыться. Реальности в фантазии не отыскать. Символы фантазии — от эго, и их ты найдешь во множестве. Но не ищи в них смысла. Поскольку смысла в них не более чем в самих фантазиях, в которые они вплетены. Сказки бывают приятными или же страшными, но их не называют истиной. Дети способны в них поверить и тогда сказки на время станут для них истиной. Но осиянные реальностью фантазии уходят. Реальность же остается. Второе Пришествие есть осознание реальности, а не возвращение ее.

12. Смотри, дитя мое, реальность — здесь. Она принадлежит тебе, и мне, и Богу, и полностью удовлетворяет всех нас. Только подобная осознанность и исцеляет, ибо она есть осознание истины.

V. Неисцеленный целитель

1. План прощения эго используется гораздо шире, нежели Божий план. Причина в том, что этот план осуществляется неисцеленными целителями и следовательно идет от эго. Давай, присмотримся к неисцеленному целителю. Уже по своему определению такой целитель пытается дать то, чего не получил. Если, к примеру, он — богослов, то исцеление начинает с предпосылки: "Я жалкий грешник, такой же, как и ты". Если он психиатр, то он, скорей всего, исходит из равно невероятного убеждения, будто атака реальна и для него, и для его пациента, но что она не имеет значения ни для того, ни для другого.

2. Я много раз упоминал, что представления эго невозможно разделять, вот почему они нереальны. Как же тогда "раскрытие" их оделяет их реальностью? Любой целитель, ищущий истину в фантазиях, не исцелен, ведь он не знает, где ее искать, и у него нет ответа на проблему исцеления.

3. Единственная польза от привнесения в сознание твоих кошмаров — это учить их нереальности и бессмысленности. Неисцеленный целитель не в состоянии сделать это, ибо он этому не верит сам. Все неисцеленные целители следуют плану прощения эго в той или иной форме. Если они — богословы, то скорей всего они осудят самих себя, будут учить осуждению и побуждать к решениям, внушающим страх. Проецируя осуждение на Бога, они представляют Его мстительным и страшатся Его возмездия. Они просто отождествляют себя с эго и воспринимая то, что делает оно, осуждают себя из–за подобной путаницы. Тогда становится понятно, почему вспыхивали бунты против подобной концепции; однако бунтовать против нее — всё еще значит верить в нее.

4. Некоторые более новые формы плана эго не более полезны, чем старые, поскольку форма не важна, а содержание их не изменилось. В одной из самых новых форм, к примеру, психиатр интерпретирует символы эго в кошмарах сновидений, а затем пользуется ими как доказательством реальности сновидения. Обратив жуть сновидения в реальность, он попытается рассеять его эффект, преуменьшая роль сновидца. Такой подход был бы целительным в том случае, если бы и сновидец отождествлялся с нереальным. Но если он отождествляется с разумом, то способность разума корректировать с помощью Святого Духа отрицается. А это есть противоречие, даже в терминах эго, и эго обычно замечает его даже в своем замешательстве.

5. Если умаление роли разума использовать как средство противостояния страху, каким же образом это усилит эго? Такие очевидные несуразности объясняют, почему никто и никогда по–настоящему не объяснил, что же собственно происходит в психотерапии. На самом деле, в ней ничего не происходит. В действительности, ничего не произошло с неисцеленным целителем, и ему нужно учиться у того, чему он учит. Его эго будет всегда стремиться извлечь для себя пользу из всякой ситуации. Неисцеленный целитель, следовательно, не знает, как отдавать, поэтому он не способен разделять. Он не способен исправлять, ибо его работа не направлена на исправление. Он верит, будто в его власти учить пациента тому, что есть реальность, при том, что это самому ему неведомо.

6. Что же тогда должно произойти? Когда Господь сказал: "Да будет свет!", — был свет. Разве ты можешь обнаружить свет, анализируя тьму, как это делает психиатр, или же признавая тьму в самом себе, как богослов, надеясь на далекий свет в избавлении от этой тьмы, подчеркивая в то же время дальность света? В исцелении нет таинственности. Покуда это не понято, ничего не изменится, поскольку свет и есть понимание. "Жалкого грешника" не исцелить без волшебства, а "ничего не значащему разуму" без магии себя не оценить.