От врага нельзя избавиться, убив его. Почему? Потому что враг, как и всякое другое живое существо, после своей смерти опять родится. То есть, есть проблемы, которые преследуют человека из жизни в жизнь. Да, до какого-то времени можно отсрочить разборки со своим врагом тем, что ты его убил. Но, если он родится опять, если ваш антагонизм не был разрешен, то он опять с новой силой вспыхнет. Уже, может быть, в следующей жизни. Что толку – ты убил врага в этой жизни, а в следующей жизни ты родился, он родился, и все «с нуля». Поэтому, вот эта вот философия, когда врага надо уничтожать, в долгосрочной перспективе не работает. Потому что, еще раз, не бывает победивших и проигравших. Либо все выигрывают, либо все проигрывают. Поэтому, надо подняться над самой плоскостью конфликта. И только лишь, таким образом, со временем у вас исчезнут все враги. Знаете, про йогов говорят – а у йогов нет врагов. Их в принципе нет. И вот, получается, что таким пожеланием, как это ни странно, мы начинаем развязывать тяжелейшие узелки своей кармы. Почему? Ну, что значит, что у нас есть враг? Враг же к нам не с луны свалился, он же как-то образовался. Значит, была какая-то общая точка пересечения – что-то не поделили. Потому что, если бы нас ничего не связывало, то мы бы и не пересекались.
Мы никогда не были бы врагами, если бы не было каких-то общих интересов. А тот факт, что у нас есть общие интересы, говорит о том, что когда-то мы волеизъявили, чтобы эти общие интересы возникли. Или, если мы в своей вселенной как-то сталкиваемся с чужой вселенной своего врага, то это говорит о том, что когда-то мы как-то пригласили его в свою вселенную. То есть, когда-то мы с ним уживались. Как правило, нет худшего врага, чем бывший друг. Или, как биологи говорят, внутривидовая борьба намного более суровая и безжалостная, чем межвидовая. Тигры, за все время своего существования съели людей меньше во много-много раз, чем количество людей, которые были убиты другими людьми. Этот же самый закон, как ни странно, внутри того или иного вида. Что там внутри стада каких-нибудь животных, бывшие соратники, или бывшие родичи становятся самыми непримиримыми врагами. Легче, иной раз, договориться с кем-то совершенно посторонним, чем с тем, с которым тебя что-то объединяло. Я все это говорю для того, чтобы вы ухватили мысль – если у вас есть враг – какой бы он ни был – значит, были предпосылки, чтобы этот враг возник.
Рис. 18. Желаем счастья всем недоброжелателям.