Курс лекций по древней и средневековой философии

Философия и религия. Вера и разум. В отличие от христианского гностика Климента Александрийского, стремившегося сблизить античную философию и христианское новомифологическое мировоззрение, Тертуллиан - воинствующий фидеист, он безоговорочно ставит веру выше разума, который всячески принижает. Всякая философия и сама еретична, и источник всех религиозных ересей. Ересь, говорит Тертуллиан, означает "выбор" (aiQeoig - взятие, овладение, захват, завоевание; свобода выбора, выбор; выборы, избрание), философы - "умы спорливые и презрительные" ', занятые "праздными вопросами и разговорами" (155), не знают истины, "он еще ищут, стало быть не нашли" (162). Философы и еретики распадаются на враждующие секты, они заклятые враги друг другу. Своими пререканиями они утомляют сильнейших, побеждают слабых, колеблют прочих (см. 163). Все эти учения возникли позже истины: "Истина существовала первоначально, а заблуждение явилось впоследствии" (177). Критерием истины являются одинаковость, единодушие, древность. "Учение наше древнее всякого другого; а потому оно и истинно" (182). Истина от бога, тогда, как и философия, И религиозные ереси от дьявола - "тщеславного соперника" бога (181). Внушает и возбуждает ереси дьявол (см. 186), "диавол одушевляет всех ересиархов" (187). Поэтому Тертуллиан задает риторический, не требующий ответа вопрос: "Но что общего между Афинами и Иерусалимом, между Академиею и Церковию, между еретиками и Христианами?" (155). И делает вывод: "Мы не нуждаемся ни в любопытстве после Иисуса Христа, ни в изысканиях после Евангелия" (155-156). В священном писании, исходящем от бога, истина дана полностью и навечно. Таково мнение Тертуллиана, выраженное им в его "Апологии", написанной в 217 г. н. э.

В написанной десятью годами ранее работе "О плоти Христовой" Тертуллиан прямо принимает религиозное безумие как высшую мудрость, которая должна посрамить всякую земную мудрость. Тертуллиан опирается на "Послания апостола Павла", который, как мы знаем, сказал, что "мудрость мира сего есть безумие перед Богом" (см. выше), что "Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрое" (см. выше). Приводя эти слова Павла, Тертуллиан пишет: "Я согласен, что это безрассудно, если мы станем судить о Боге по нашему только смыслу" ', ведь "в очах мира нет ничего безрассуднее, как веровать в Бога вочеловечившегося, рожденного от Девы, приявшего плотское тело, и так сказать слепо ввергшегося во все низости нашего естества" (9), но "не можешь быть истинно мудрым, если не покажешься безумным в глазах мира, веря тому, что мир именует безумием в Боге" (10). В трактате "О плоти Христовой" находится то знаменитое высказывание Тертуллиана, которое приняло легендарную форму: "Верую, потому что абсурдно". Это не совсем точно. Тертуллиан говорит так: "Я не нахожу лучшего предлога к посрамлению себя, как, презирая стыд, быть свято бесстыдным и счастливо безумным. Сын Божий был распят: я того не стыжусь, потому что как будто бы надобно стыдиться. Сын Божий умер: надлежит тому верить, потому что разум мой возмущается против этого. Он восстал из гроба, в котором был положен: дело верное, потому что кажется невозможным" (11).

Таков воинствующий фидеизм Тертуллиана. Он отстраняет возможность обсуждения содержания священного писания. Он говорит о том, что еретики не должны быть допускаемы к обсуждению священного писания.

Творение из ничего. Тертуллиан полностью принимает складывающееся в христианском мифологическо-теологическом мировоззрении тезис о творении мира богом из ничего. Здесь он обрушивается на всех тех христиан-платоников, которые в духе учения Платона принимали вечность материи, видя роль бога лишь в ее t организации (как это было описано в "Тимее" Платона). Среди еретиков в вечность материи, в совечность ее богу верил, в частности, Гермоген, и Тертуллиан обрушивается на Гермогена, выдумавшего материю, которую он ставит наравне с вечным богом. Опровержению этого учения посвящен специальный трактат Тертуллиана - "Против Гермогена, или Против вечности материи", написанный в 209 г. н. э. Тертуллиан пишет о Гермогене: "Он отъемлет у Бога все то, что Он есть, утверждая, что не из ничего сотворил Он все вообще существа. Действительно, перешедши от Христиан к Философам, от Церкви в Академию и в Портик, он покусился вместе со Стоиками объявить Материю современною самому Богу, потому будто бы, что она всегда существовала, никогда не имела рождения, не была сотворена, не имеет ни начала, ни конца, и что ею Господь только воспользовался для произведения всех вещей"1.

Тертуллиан пишет далее: "Стало быть, Гермоген вводит два божества, равняя Материю с Богом" (73), ведь материя становится равною с богом, коль скоро ей приписывается вечность. Тертуллиан правильно замечает, что если бы материя была вечной, то не было бы необходимости в боге.