Курс лекций по древней и средневековой философии

Но это не случайный и не единичный "оттиск", это то, что "часто являлось нам извне" и как бы наслаивалось друг на друга своими общими, а следовательно, и существенными частями. Это наслоение происходило в памяти, так что оттиск - "памятование того, что часто являлось нам извне".

И эти оттиски и есть, далее, не что иное, как то, что обычно понимают под понятиями. Иначе говоря, понятия - это те глубокие оттиски в нашей памяти, которые создаются в результате неоднократных наслоений в нашем сознании и в нашем восприятии ощущений от сходных предметов и которые служат в дальнейшем для опознавания предметов и явлений окружающего нас мира, для ориентировки в нем как "предвосхищения".

Что же касается претерпевания ("патхэ"), то это критерий не столько истины, сколько нашего отношения к вещам, определяющий то, к каким вещам мы должны стремиться, а чего должны избегать - в соответствии с эпикурейским представлением о наслаждении как высшей ценности жизни и о страдании как о высшем зле. Если угодно, "претерпевание" можно назвать критерием моральных оценок.

Остаются несколько загадочные "броски мысли", которым Эпикур придавал большое значение, говоря, что "истинно только то, что доступно наблюдению или уловляется броском мысли" (X, 62) и что "главным признаком совершенного и полного знания является умение быстро пользоваться бросками мысли" (X, 36). Судя по контексту, можно подумать, что Эпикур понимает под такими "бросками" умение объяснять многое через немногое, умение обобщать, умение видеть за частями целое, умение выделить главное, умение в кратких словах охватить все, что ранее изучено по частям, умение свести многое к простым основам и словам, увидеть первое, не нуждающееся в доказательстве значение. Возможно, что под "броском мысли" Эпикур понимал и удачное домысливание, для чего необходима интеллектуальная интуиция, а также умение представить то, что в принципе чувственно невоспринимаемо. Так, сам Эпикур домысливал чувственную картину мира до атомов и пустоты. Без домысливания пустоты невозможно эмпирически наблюдаемое движение, а без домысливания атомов необъяснима масса данных нам в наших ощущениях эмпирических явлений. Так что получается, что разум все же не пленник ощущений, но и сам многое может.

Отождествляя воспринимаемый нами в наших ощущениях мир и мир объективный, действительный, так, как он существует независимо от наших ощущений, Эпикур несколько иначе, чем Демокрит, решает проблему того, что позднее было названо проблемой первичных я вторичных качеств. Он согласен с Демокритом, что сами по себе атомы не имеют вторичных, чувственных качеств, но он не согласен с тем, что вторичные качества совершенно субъективны. Здесь Эпикур занимает среднюю позицию: вторичные качества не присущи самим атомам, но они и не возникают лишь на ступени субъектно-объектного отношения. Вторичные качества возникают на уровне сложных, состоящих из многих атомов объектов как результат взаимодействия атомов, их сочетаний и движений.

Однако саму возможность чувственного восприятия отдаленных от нас предметов Эпикур объясняет в духе Демокрита. Все предметы существуют как бы двояко: сами по себе первично и вторично - в качестве постоянно истекающих от них тончайших вещественных образов, "идолов". Эти "идолы" существуют так же объективно, как и сами испускающие их вещи. Непосредственно мы живем не среди самих вещей, а среди их образов, которые постоянно теснятся вокруг нас, отчего мы и можем вспомнить отсутствующий предмет: вспоминая, мы просто обращаем свое внимание на образ предмета, который существует объективно, независимо от нашего сознания и в то же время дан нам непосредственно.

Поскольку Эпикур полагал чувства непогрешимыми, то ошибки в познании или заблуждения он объяснял не обманчивостью чувств, а тем, что мы неправильно судим о данных нам ощущениях. Чувства не ошибаются - ошибается разум. Но, могли бы мы возразить Эпикуру, суждения разума могут быть и суждениями об истинности или ложности ощущений и восприятий предметов. Однако такое суждение Эпикур запрещает разуму, утверждая, что видения безумцев и спящих тоже истинны. Таким образом, теория познания Эпикура страдает абсолютизацией сенсуализма. Как мы уже сказали, сами по себе ощущения не могут быть критерием истины - таким критерием может быть только практика.