Курс лекций по истории Восточных философий (ориентософии). Том первый. Протософия (СИ)

562-530 Второисайя "Мировая миссия Израиля", "Языческие цари орудия провидения". Формируется и усиливается компонента особого смысла и назначения истории, причем истории как отдельного человека (не важно иудея или языческого деспота) так и идея национальной истории, ее конечной цели и финального пункта назначения. Бытие в этом мире его радости, да несчастья не являются самоцелью (даже строительство Дома Божьего в Иерусалиме), а лишь средством достижения конечной цели истории, которое есть - приход Мессии. И в этом смысле нет границ между народами у Ягве, а есть лишь одна граница - между истинной верой и язычеством [Мень, 1991: 231]

Около 485 года до н.э. вдруг и неожиданно духовный мир Израиля крутанулся вокруг своей оси. Пророки уходят со сцены его истории. Учителями народа, создателями концепций мировоззрения, интеллектуалами, проникающими сквозь пласты мироздания становятся не пламенеющие проповедники, которым была открыта истина, на их место восходят мудрецы, раввины и книжники [Мень, 1991: 246]. Этот процесс забурлил вокруг фигуры Эзры и его противников. Он вылился в серию совершенно блестящих, эталонных для протософии писаний, среди которых первым текстом этого направления является творение безвестного мудреца - "Книга Руфь". По форме, это незатейливая новела в которой любой читатель Востока мгновенно увидит сложнейший комплекс символов, вязкую цепь ассоциаций и пугающую глубину истин. Самая главная мысль, идея, символ, прообраз будущего, сформулирована А. Менем так: "человеческое достоинство и праведность не зависят от племенных границ, и Богу угодны все, кто сохранил веру и любовь" [Мень, 1991: 244].

Этап протософии, который предстоит развернуться в последующей иудейской и христианской философии сформировал базис историософского познания мира, дал ощущение динамизма истории в стратегическом видении и показал ценность каждого конкретного шага даже отдельного человека. Он возвел достоинство Человека на немыслимую для той эпох ступень, подарив ему смысл и цель жизни, предложив любовь и познание к Богу как пределы его Бытия. Пророки после множества горьких уроков недвусмысленно указали на невозможность достижения Царства Божия (тотальной справедливости, всеобщего милосердия и абсолютного благоденствия) на Земле. Перекрыв тем самым полностью путь социальных и политических преобразований как вектор софийной мысли палестинской ориентософии. Перекрыв возможность осуществления в рамках государственных программ или политических проектов, но не лишив Человека ВЫСОКОГО ПРАВА ТВОРИТЬ ДЕЯТЕЛЬНОЕ ДОБРО, права творить милосердие и справедливость. Как это своместить в формате единого мировоззрения, отлить в чеканные формулы интеллектуального знания будут решать следующие поколения творцов палестинской историософии в первых веках до Рождества Христова, до наступления новой, нашей эры.

Вопросы для самоконтроля:

1. Причины отсутствия протософии на территории Сирии.

2. Финикийская протософия и ее влияние на окрестные культуры.

3. Палестинская прософия в контексте развития Ориентософии.

Темы для рефератов и эссе.

1. Мох Сидонский и его протософские идеи.

2. Санхунйатон и его творчество.

3. Протософский контекст пророков Палестины.

Лекция 8.

Три концепции появления эллинской философии

В конце VII века до н. э. в эллинских городах Ионии (Западное побережье Малой Азии) в городах континентальной и островной Эллады, в районах "Великой Греции" (эллинские города на о. Сицилия и на юге Апеннинского п-ова) появляются люди чей род занятий, спустя две сотни лет, во времена Платона (V в. до н.э.) получил четкое наименование: "Философия". Впрочем, сами себя эти эллины тогда, в конце VII веке до н.э. никакими философами не считали и даже не подозревали, что являются ими (за исключением анекдотичного случая, почти шутки за глотком вина, связанного с именем Пифагора). Свои "тексты" они частенько составляли в стихах, иногда обозначали эти записи термином "Истории". Многие читатели этих "Историй" поздних веков именовали их авторов чаще "физиками", нежели "философами" и никогда не называли их "историками". Целый ряд этих людей (и очень значительный, если не сказать солидный) попал в рубрику "Семь мудрецов". Но откуда тогда "взялись" философия и откуда появилась сама философия?