Курс молодого бойца

разбиваются, а у них – дождался очереди – и женись!

Рылеев многообещающе улыбнулся за компанию с коллективом:

– В общем, не знал насчѐт баб, а вот наряды у тебя, Вакутагин,

всѐ-таки будут вне очереди!

На этом разборки с жертвой «однорукого бандита» закончились.

Народ задвигался, поднимаясь с мест. Жизнь продолжалась. Даже без

синего «ЛМ» и прочих приятных мелочей, канувших в копилке

игорного бизнеса…

221

Через час рядовой Вакутагин пронѐсся по казарме с письмом в

руке. Возле сержантской тусовки он затормозил.

– Таварища сержант! Я, вот, письмо написал. Мне из дома деньги

пришлют!

Рылеев деловито вынул конверт из его рук и прочитал. Потом

передал по кругу. Фома внимательно изучил образец народного

чукотского творчества и укоризненно прищурился:

– Вакутагин… Ты живѐшь в третьем тысячелетии! Что ты пишешь?

«Шайтан с огнями отобрал все деньги братьев!. » Ты что, не можешь

написать как цивилизованный человек?!

– Могу!. Только там по-другому не поймут! Так нада писать!

– Ладно! Отправляй! – разрешил сержант Рылеев.

Вакутагин понѐсся по коридору в обратном направлении. Рядовой

Евсеев задумчиво поглядел ему вслед.

– Слышь, Фома. Может, пойти поговорить с тем барменом? Пусть

вернѐт деньги! Он же видел, кого разводит!.

Прохоров скептически помахал в воздухе мастерски сложенной

фигой:

– Ага, щас он тебе отдаст. Скажет, что первый раз его видит. Хотя

ТАКИЕ лохи редко попадаются… У кого-нибудь сигареты есть?

Рылеев показал пустую пачку синего «ЛМ»:

– Не-а…

Фома пожал плечами. Прохоров поднялся с места и предложил:

– Пошли «духов» потрясѐм…

Для того чтобы не драли его, офицер Вооружѐнных сил должен

нещадно драть подчинѐнных Вот такой вот закон службы. В канун

проверки вышестоящими инстанциями этот процесс неуклонно

стремится к оргазму. Полковник Бородин, капитан Зубов и прапорщик

Шматко торчали на плацу. Вторая рота маршировала. Никто из

присутствующих удовольствия не испытывал. Особенно рота.

222

– По команде «Прямо!» делаем три строевых шага! – в очередной

раз натужно закричал Шматко. – Шагом марш!. Прямо! Равнение нале-во!

Строй затопал мимо командира части. Внезапно в первой шеренге

произошло замешательство. Кто-то сбился с шага и споткнулся. Идущие

сзади повалились на него, строй разрушился. Шматко тоскливо взвыл:

– Рота, стой! Становись!

Бородин налился гневом и процедил сквозь зубы:

– Капитан! Что это за стадо?!

Ротный побелел и зашипел:

– Прапорщик, ты кого в первую шеренгу поставил?!

– Лучших, товарищ капитан! – обиженно доложил Шматко.

– Лучших? Твои лучшие спят на ходу! Кто там забыл, как ходить?!

– Медведев, товарищ капитан! Но у него раньше по строевой

«отлично» было!

Зубов покосился на командира части и рявкнул:

– Так замени тех, у кого «было», на тех, у кого «есть»!

– Есть, товарищ капитан! – кивнул прапорщик…

Следом за строевой подготовкой рядовой Медведев умудрился

завалить полосу препятствий, кросс и норматив «сборка-разборка

автомата». На отработке химзащиты терпение сержанта Рылеева

лопнуло. Он встал с секундомером перед копошащимся солдатом. Вся

рота уже давно стояла в строю, а он ещѐ неуклюже возился с

застѐжками.

– Быстрее!. Быстрее!. Чего копаемся?! Шесть минут! Тормоз! Всю

роту подводишь! – зычно гаркал сержант.

Наконец солдат закончил. Рылеев подошѐл к «тормозу».

– Ну и кто это у нас «отличился»?

Из-под противогаза послышалось неразборчивое мычание.

– Что ты там мычишь? Отбой газам! – скомандовал сержант.

223

Солдат стащил противогаз. Рылеев удивлѐнно протянул:

– Опять Медведев?! Ты что, нарочно?! Косишь?!

– Никак нет! – равнодушно промямлил тот.

Рылеев сунул секундомер и взорвался:

– А какого хрена?! Что ты как не живой?! Ты же раньше

укладывался?!

– Не могу знать, товарищ сержант…

– Значит, будем отрабатывать снова! Противогазы снять,

химзащиту снять и сложить!

Пока рота снимала противогазы и складывала ОЗК, Рылеев и

Фомин отошли в сторону. Сержант задумчиво почесал затылок:

– Блин, Медведев нам всю проверку завалит! Дятел!

– Да ладно… у него ж ситуация трудная в жизни, – ответил Фома.

– Да? Так если моя баба не в духе, вся часть должна страдать?! –

внезапно обозлился сержант.

Фома хмыкнул:

– Не в духе? Да она вообще его бросила!

Злость Рылеева сразу куда-то испарилась. Он сочувственно

пробормотал:

– Серьѐзно? Я не знал…

В спортгородке сержанты развесили вторую роту по турникам. В

целом личный состав с упражнением справлялся. На грядущую

проверку можно было бы смотреть с оптимизмом. Вот только рядовой

Соколов почему-то вяло болтался на перекладине, не вписываясь в

стройную картину всеобщего энтузиазма. Рылеев рявкнул:

– Соколов, что с тобой? Ты что, от Медведева заразился?

К Мишке подошѐл Кабанов.

– Ты это… Медведь… Ты бы старался, а? А то из-за тебя вся рота

проверку завалит.

224

– Когда будет проверка, меня здесь уже не будет, – кисло

усмехнулся тот.

Кабанов вспомнил эпопею с рядовым Гунько и испуганно

прошептал:

– Ты что, с ума сошѐл?

– Ага. Что тебе с гражданки прислать?