Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суде

Обвиняемый вправе снимать за свой счёт копии с материалов уголовного дела, в том числе с помощью технических средств.

Данное правомочие по своей значимости на первый взгляд покажется мелочным в сравнении с другими «основными» правами, чтобы его выделять в нашем здесь перечне фундаментальных гарантий, как он издлжен в части четвёртой статьи 47 УПК. Весь прикол в том, что слишком долгая и ожесточённая борьба шла за выделение и признание отдельным такого «мелочного» Права, а того больше хлопот – за возможности, из него вытекающие. Так что пришлось крепить его прописной гарантией. Перед нами – живой пример, с каким упорством мусора уступают любым защитным поползновениям по интересам и потребностям защиты. Сопротивление этому праву и по сей день ощутимо через бюрократические приёмы проволочек и самодурства властей. И всё потому, что мусора страшатся полного доступа к своим материалам, считая их только своим доходом и добычей. Здесь же понятное нежелание как-либо содействовать противостоящей стороне. Внутренне им кажется несправедливым: они напрягались, искали, дерзали, складировали, в чём-то ошибались и мухлевали, а пришла вражина – отдай ей часть вооружений, свои секреты и планы распахни, как телогрейку. Обнажаться перед противником и спорить по-честному в России не принято как-то.

Естественно, что при всей гнилости производств, дилетантстве следаков, фальшивости и никчёмности собираемых доказательств, твоя и твоих изредка не глупых союзников кропотливая и грамотная работа с материалами, анализ документов позволяют обнаруживать нарушения, обоснованно возражать обвинению, вспарывать «белые нитки», которыми «дело шито». Даже, если на многие из таких пороков суд и забьёт свой могучий фаллос, но и сама их систематичность неизбежно поставит под сомнение соответствие следака его служебному положению. Наиболее болезненными для мусоров последствиями от копаний защиты в материалах дела являются случаи полного и позорного разгрома обвинения по мусорской же собранной материальной базе, когда на основании изданных и приобщённых к делу сведений выявлялись неисправимые нарушения, недопустимость коренных доказательств, невыполнение обязательных процедур.

Одно дело, если ты единовременно или даже через дополнения знакомишься с материалами дела. Это происходит эпизодически, кусками, и твоё внимание ограничено отдельным предметом просвещения только в пределах обособленного объёма сведений или даже всего дела целиком, но ещё без концентрации внимания на всём действительно достойном этого внимания. Точно-точно, откуда тебе знать наперёд ход событий, грядущие потребности в конкретных единицах из информационного массива и быть уверенным, что всё значимое по документам застряло в памяти твоей, и нет нужды в перепроверке. Другой дело, когда в условиях интенсивного разбирательства, непредсказуемости его виражей, материалы дела у тебя под рукой. Вся существенная информация тобой контролируется, ты имеешь удобность обращаться к информации, способен оперативно принимать решения по своей защите и сопротивляться нападкам в свой адрес, располагая соответствующей документалистикой.

Желаю тебе в эти скотские дни, чтобы в твоём распоряжении имелись копии материалов в полном их объёме, что называется «от корки до корки», включая титульные листы с оглавлением. И попутных штормов тебе, курсант! Этак ты можешь в полной мере владеть тем же объёмом информухи, чем владеет сторона обвинения, и которая будет представлена суду на рассмотрение (за исключением оперативки, конечно). Соответственно, это позволит многое понимать в происходящем, определённо оценивать позицию противоположной стороны и суда (то есть мусоров), строить прогнозы развития процесса. Это всё же не исключает того, что какие-либо сведения, как стилеты, будут оставаться под сукном и им дадут ход отдельным порядком, а при нужде – в режиме «нож в спину». Однако общая картинка тебе представится и заимеешь возможность к обдуманным действиям.