Курс на Арктур

– Это что еще за каменюка? – Мама потянула к себе нечто, похожее на полупрозрачный многогранный кристалл прямоугольной формы размером со средний цветочный горшок.

– Ну, вот что ты натворила! – продолжал причитать папа, собирая шары и складывая их в общую кучу рядом со стремянкой. Заметив, что мама все ещё возится в шкафу и не собирается спускаться вниз, он подхватил её за ноги, снял с лестницы и поставил на пол, а потом ловко выхватил кристалл у неё из рук.

– Что это за камень? – Мама попыталась забрать кристалл обратно, но папа увернулся.

– Не камень, а светильник… Просто ночная лампа.

– Правда? – удивилась мама. – Очень даже симпатичная лампа. Неплохо будет смотреться у нас в спальне.

– Она сломана! – гневно вскричал папа.

– А что ты на меня орешь? Как будто это я её сломала! – обиделась мама.

– Ты и без этого много чего тут переломала!

Родители ещё долго ссорились, потом всё-таки помирились и начали вместе наводить порядок, а я завороженно смотрел на лампу, оставленную папой на обувной тумбе, вернее, на розоватый кристалл, из которого состоял её корпус. Мне казалось, что в нём точно было что-то волшебное. Кристалл притягивал меня, и я, не в силах бороться с искушением, незаметно взял лампу и скрылся в своей комнате. Мои пальцы нащупали на её поверхности крошечный пластиковый рычажок и надавили на него. Раздался щелчок, и кристалл вспыхнул, озарив всё вокруг тёплым светом, таким ярким, что белый день за окном мгновенно потускнел. Глазам стало больно, и я, испугавшись, что ослепну, вернул тумблер в первоначальное положение. Свет погас, но не мгновенно, а плавно, словно яркость постепенно убавили до нуля. Моё дыхание сбилось от накатившего восторга: я был уверен в том, что видел волшебство.

Не знаю, сколько я так простоял в обнимку с кристаллом. Опомнился, когда в комнату заглянул папа, увидел у меня в руках свою лампу и сразу же отобрал со словами: «А ну-ка верни! Всё-таки это тебе не игрушка!» Я так и не осмелился спросить, почему он соврал, что лампа сломана. Этот незаданный вопрос мучил меня целых три года, и когда я узнал ответ на него, то почти не удивился, хотя любому другому человеку это показалось бы совершенно невероятным.

Тайна волшебной лампы открылась мне в тот же вечер, когда мы с отцом вернулись с Космического холма после первого совместного выхода в космос. Мою голову распирало от шокирующей информации, поэтому, когда отец извлёк кристалл из укромного места под шкафом, куда перепрятал его после случая с «антресолью», и назвал оружием против «ничтожеств», у меня не возникло никаких сомнений в том, что это правда. Выяснилось, что полупрозрачный камень, излучающий волшебный свет, имел неземное происхождение.

– Его название – арктурИн, и встречается он только у нас на Арктурии, – рассказывал отец.

– Арктурин? – повторил я, и, чтобы легче было запомнить, подыскал похожее слово. – Арктурин – аквамарин!

Отец продолжал говорить:

– Этот камень может удерживать в себе энергию Арктура, нашего солнца. Структура арктурина улавливает и впитывает звёздный свет, как губка, накапливая в огромном количестве. Чтобы заставить камень засиять, арктуриане воздействуют на него силой мысли, точно так же, как пользуются ей для полетов в космос. Но для удобства я встроил в полость камня обычную электрическую лампочку и батарейки, так арктурин загорается быстрее: щёлкая выключателем, ты ожидаешь, что лампочка загорится, и это ожидание достаточно сильное для того, чтобы зажечь весь арктурин. Точно так же он и выключается. Сила мысли начинается с уверенности, понимаешь? Я вполне мог бы обойтись без лампочки, но тут кроется одна хитрость: таким образом я ещё и замаскировал арктурин под светильник, ведь мама и так ругает меня, что я храню всякий хлам. Бесполезный, по ее мнению, предмет она и выбросить может, а светильник – это все-таки нужная вещь.

Послышался щелчок тумблера. Ослепительное сияние хлынуло на нас резкой вспышкой и тотчас исчезло вместе с новым щелчком: отец выключил лампу и произнес:

– Нельзя светить впустую. Запасы звёздного света в арктурине не бесконечны, они могут иссякнуть, и если это произойдет в процессе нейтрализации «ничтожества», то защитник поплатится жизнью.

Голос отца звучал очень серьезно, даже тревожно, и мне стало страшно: я вдруг чётко осознал, что космические ничтожества – это реальные убийцы, а не монстры вроде тех, что населяют компьютерные игры и фантастические блокбастеры. И от того, что оружием против них была не лазерная пушка, а камень, замаскированный под обычный светильник, они не казались менее опасными. Мне хотелось узнать, как действует это оружие, и я спросил об этом отца. Он принялся объяснять: