Курс на юг

– Торговая посудина, сеньор адмирал. «Императрица Бразилии», полторы тысячи регистровых тонн, согласно регистру Ллойда. Идет под британским флагом, но, готов поставить сотню серебряных солей[6] против гнилого батата, груз предназначен для чилийской армии.

Мигель Грау опустил подзорную трубу. Вахтенный офицер прав: низкий вытянутый силуэт, единственная труба, лениво дымящая угольной копотью, две сильно разнесенные мачты выдавали в добыче один из пароходов «Пасифик Стим». Эта компания была хорошо известна адмиралу: ее суда, совершавшие в мирное время рейсы вдоль тихоокеанского побережья континента, теперь сплошь зафрахтованы чилийским военным ведомством. Тянущаяся уже полгода война носила своеобразный характер: спорные территории с залежами селитры, из-за которых и начался сыр-бор, располагаются в мертвой, безводной пустыне Атакама, и единственным способом для обеих сторон доставлять снабжение и материалы войскам оставалось море.

«Уаскар» вышел из порта Кальяо шестого июля с целью прощупать на прочность блокаду порта Икике, установленную чилийским флотом. Но военных кораблей неприятеля перуанцы не обнаружили. Зато, покинув порт, почти сразу наткнулись на этого вот англичанина.

– Угольщик, надо полагать, – буркнул контр-адмирал, складывая длинную подзорную трубу. – Поднимите сигнал: «Предлагаем команде покинуть судно. После этого оно будет потоплено».

Старшина-сигнальщик вытащил из деревянных лотков туго свернутые сигнальные флажки и прицепил их к фалам. Пестрая лента толчками поползла вверх, к стеньге монитора. Вахтенный офицер не отрывал линз бинокля от торгаша. Не прошло и пяти минут, как там заплескались флажки ответного сигнала: «Следуем под британским флагом, ваше распоряжение исполнять отказываемся».

– Каков наглец! – с удовольствием произнес Грау. – Дайте предупредительный выстрел по курсу, глядишь, и одумаются… – И покосился на молодого человека в штатском, устроившегося на крыле мостика рядом с сигнальщиком.

Репортер столичной газеты, взятый на борт во время захода в порт Арика для угольной погрузки. Адмирал на дух не переносил газетчиков, и если бы не письмо президента республики, которое тот предъявил, поднявшись на борт, черта с два он потерпел бы его на своем корабле! Как его там зовут – Антонио Кукалон? Грау едва удержался от того, чтобы сплюнуть за борт – репортер раздражал его несказанно. В особенности бесил его белый пробковый шлем, вроде тех, какие носили офицеры британских колониальных войск. Адмирал даже подумывал приказать стащить с головы щелкопера его дурацкий головной убор и выбросить за борт. Шлем, разумеется, не его владельца. От этого вполне простительного душевного порыва адмирала удерживало все то же письмо президента.

А на «Императрице Бразилии» никто и не собирался одумываться. Приближалась ночь, и «Уаскару» пришлось долго маневрировать, отрезая жертву от берега, угрожать ударом тарана, давать предупредительные выстрелы из погонной пушчонки, пока упрямый английский шкипер не сбросил наконец ход, и угольщик закачался на крупной океанской зыби.

Контр-адмирал уже приказал высылать шлюпку с призовой партией, когда на горизонте появился дым, и сигнальщик отрапортовал, что видит мачты военного корабля. Через четверть часа силуэт пришельца уже ясно рисовался на западной, еще светлой стороне горизонта.

– Корвет «Магальянес», – вынес вердикт Грау. – Девятьсот пятьдесят тонн, два орудия на поворотных платформах, сто пятнадцать и шестьдесят четыре фунта. Ход – одиннадцать узлов против наших десяти. Возвращайте шлюпку, сейчас начнется веселье…

Ночь в южном полушарии наступает вдруг, как по щелчку. Только что половина горизонта золотилась в последних лучах солнца – и вот уже небо залито лиловой чернотой, высыпали крупные звезды, а путеводный Южный Крест сияет алмазной диадемой… Но сейчас эта красота не радовала адмиральское сердце: ночной бой вообще тяжелое занятие, а уж для «Уаскара» с его крайне неторопливой (и это еще мягко сказано) артиллерией, так и в особенности.

«Магальянес», пользуясь незначительным преимуществом в скорости, раз за разом уворачивался от таранного удара, осыпая врага снарядами. В цель, правда, угодил только один, в броневой пояс, не нанеся сколько-нибудь заметных повреждений: несколько вылетевших заклепок да легкая течь, открывшаяся в угольных ямах, не в счет.

Но долго это продолжаться не могло. Перуанцы, умело маневрируя, исхитрились подловить неприятеля на крутой циркуляции. Грозный шпирон «Уаскара» прошел в десятке футов от борта корвета, но то ли удача, то ли мастерство рулевых спасли чилийцев и на этот раз. А малое время спустя к месту боя подошел, отчаянно дымя обеими трубами, казематный броненосец «Бланко Энкалада», один из двух, имевшихся в чилийском флоте, и Мигель Грау скомандовал отходить на норд-вест, куда двумя часами позже ушел захваченный угольщик.