Курс на прорыв

«МиГи» на «МиГи»! Узкоглазые парни плохо слушали или плохо разбирались в транскрипции предупреждения: на английском, на матерном, на… но никак не на китайском.

С «Ориона» чётко зафиксировали сближение, перепалку в эфире, бросок «флоггеров» и…

Меток на радаре стало на четыре меньше!

Показательно!

Конечно, доложили «наверх». В штабы.

Тягучая реакция оказалась вполне очерченной: авиабаза Футэмма свистела давно прогретыми движками, так и не получив отмашку на взлёт.

«Узкоглазая» авиация самообороны «мэйд ин джапан» и подавно не желала решать своим ресурсом проблемы «большого белого брата».

Заметки на полях

Думаю,

Поиск истины.

Звезду мою,

Ищет кисть иных —

Новых поло́тен,

Душ и пло́ти,

Круговерти,

Жизни – смерти.

Юрий Владимирович Андропов находился в совершенно неуравновешенном, противоречивом душевном состоянии. Странная смесь опустошения, желания бежать, что-то делать-исправлять и опять – безысходности и гнева. На себя, на всю страну, на потомков и, в частности, на этого особиста-лейтенанта с крейсера-пришельца.

Как ему объяснили, всю работу по подборке и составлению материала проделал именно этот молодой офицер.

«Да, бесспорно, грамотно и, что важно – поэтапно».

Сначала ознакомительный фильм-история о ближайших событиях, вплоть до 2014 года, который и ввёл в первое опустошение.

«Предполагал, понимал, догадывался, но чтобы вот так!!! И как же хорошо, что вся документация в первую очередь попала ко мне… Будь ты проклят, Михаил Сергеевич!»

Были ещё фильмы. Уже более полные, раскрывающие подробности и технические моменты.

Привлекли отдельные печатные папки: «Шпионы», «Предатели», «Политики», «Политические провокации», «Нереализованные перспективные проекты и тупиковые технические темы». Особенно зацепила: «Причины и последствия развала СССР».

В первую очередь невольно потянулся именно к этой папке. Раскрыл.

Пролистал, дошёл где-то до середины, пробежался взглядом по тексту.

Описывались события на Украине, приход к власти в Киеве антироссийских политиков. Так называемая аннексия Крыма. И характерная заметочка (красным) на полях, словно бы от руки, явно составителем материала: «…если развал Союза неизбежен, не сто́ит ли заранее озаботиться правкой границ и прирезкой к центральному государству спорных, а то и вовсе лакомых территорий!?»

Вот тут Юрий Владимирович испытал неконтролируемый гнев… то ли на это: «развал неизбежен», то ли на наивного юнца, смеющего раздавать свои дилетантские советы.

Неожиданно заныл зуб, который уж и забыл, когда последний раз беспокоил.

По-стариковски носил с собой целый арсенал таблеток. Нашёл что-то болеутоляющее на такой случай. Проглотил, запивая.

И тут обухом по голове – дата! Дата смерти – счётчиком печального тиканья уходящего времени.

Вчера – то не сделал. Сегодня – это. А назавтра и вовсе не успел… И ведь не мальчик… вечно жить не собирался. А всё равно пробрало мурашками по спине, до самых почек, из-за которых-то и…

Попытался запустить другие фильмы на миниатюрной ЭВМ пришельцев (компьютере-раскладушке) – не очень-то получилось. Точнее, совсем не получилось. Но вызывать офицера, который уже освоил сии премудрости, почему-то не стал. Решил пока заняться более привычными бумажными документами.

Чёткий шрифт, удобные выделения «жирным», подчёркивания и сноски. Потому читалось быстро и легко…

«Нет! Такое легким чтивом не назовёшь!» Строки падали тяжелыми комьями, били по мозгам, повергая рассудок в сумбурное состояние: понимания, спорности, неприятия, разочарования, гнева… Ссылки постоянно отправляли в папку «Политики», поэтому открыл параллельно и её. Непроизвольно…

Горько усмехнулся: «В каждом человеке эгоизма столько, сколько он сам в себе готов разместить»… непроизвольно выискивая букву «А».

Оказалось, что документ составлен не в алфавитном, а в хронологическом порядке, но… Нашёл быстро, с душевным скрипом воспринимая информацию о себе в понятии «был».

И более того! После оголяюще-обличительной оценки потомками деятельности ныне ещё здравствующих и вполне уверенных в себе «фамилий», сам не заметил как, сведя брови, задержав дыхание, нетерпеливо проскакивал по глаголам и прилагательным, с трепетом ожидая вскрытия и выставления напоказ всех его ошибок и огрехов.

«Воистину церковь знает, на каких струнках человеческой психики играть, пугая загробными карами и судом… И меня… вот ведь как задел суд потомков. Как же нам неизменно важно, что о нас будут говорить другие».

И жадно пробежав текст: «Что ж. Хоть не записали в предатели. Папка с одноимённым названием – вон она, рядом лежит. Но не сто́ит обольщаться. Лейтенант этот, с крейсера… дураком не показался и вполне понимал, в какое ведомство его направят в первую очередь».

А зуб не унимался. Встал из-за стола, откупорил бутылку минеральной воды – попытка таблеткой № 2 и пытка скорей уж риторическим «почему?». «Почему же так бездарно?!»