Курс переподготовки (Письмо 7)

Так или иначе, курс продолжался. Я решил, что неплохо бы немножко подзаработать, и начал работать по ночам на киббуцной фабрике - пекарне. Моя работа заключалась в снятии с конвейера горячих буханок хлеба и упаковка их в коробки. Коллектив состоял наполовину из арабов соседней деревни, наполовину из "русских" олимов - в основном бывших инженеров. Начальствовал над нами некто Хаим - пожилой иракский еврей, всю жизнь проработавший на этой фабрике, и доросший до бригадира. Работа начиналась в 19 вечера, продолжалась до утра. Обычно Хаим приходил на работу чернее тучи, начинал с придирок и ругани, затем несколько раз наведывался к себе в подсобку. С каждым визитом он становился все милее и неустойчивее при ходьбе. К середине ночи он уже лез обниматься, а затем до утра пропадал в каком ни будь углу, где его можно было обнаружить по храпу и запаху перегара. Так что Израиль - это страна больших возможностей для всех, и даже для алкоголиков. Впрочем, за все годы жизни в Израиле больше алкоголиков я, пожалуй, и не встречал.

Работа была очень тяжелой. Мы одевали перчатки, так как булки жгли руки, а острые корки резали как ножом. На конвейере работало одновременно 4 человека - трое на упаковке, один отдыхает. Каждые 15 минут происходила перемена - последний шел отдыхать, а отдохнувший становился первым. В 6 утра смена кончалась, мы разбредались по домам. С арабами особых разговоров не было, отношения были безразличные. Да и вообще особенно разговаривать на работе было некогда.

Хаима очень веселило, что у него под начальством работают врачи и инженеры, он считал своим долгом объяснить нам, что он думает о нашем профессиональном уровне, и вообще о "русских" олимах. Впрочем, человек он был не злой, и нашу неловкость и неумение при работе на конвейере нам охотно прощал, говоря - "Ничего, через пару лет научитесь, а потом и в бригадиры выйдете". Эти сияющие перспективы нас не вдохновляли, постепенно инженера находили работы по специальностям и уходили с фабрики.

Я, поработав пару месяцев, тоже бросил это дело, поскольку решил, что хватит дурака валять - экзамен приближается. Тем временем люди на курсе начинали разбиваться на группки, и после учебы шли к кому-нибудь прорабатывать вопросы тестов. Экзамен проводится по американской системе дается вопрос и 5 вариантов ответа - нужно выбрать правильный. На экзамене дается около 200 вопросов, примерно минута для ответа на каждый, поэтому при подготовке нужно прорабатывать тысячи вопросов, чтобы добиться автоматизма. В небольшой группке это делать легче и удобнее, чем по одиночке. Обычно лекции кончались около четырех часов, затем автобусами мы добирались до "штаб-квартиры" - дома, где сегодня было можно посидеть позаниматься. Сбрасывались на какую ни будь еду, затем перекусывали и сидели над вопросами часов до шести вечера. Затем расходились по домам, дома передыхали, а потом снова садились учиться уже самостоятельно часов до десяти.

По предыдущим годам процент прохождения экзамена был около 40%, это навевало грусть и тяжелые мысли - что делать, если не сдашь, обидно что пропадут такие усилия. А если и сдашь - где найти работу - слухи от ранее приехавших врачей, уже получивших лицензию, доходили самые безрадостные. Говорили что работы нет вообще, в лучшем случае могут взять добровольцем без зарплаты, лишь бы начать набирать местный опыт. К тому же лицензия выдавалась временная, ее меняли на постоянную только тем, кто отработал в местном медицинском учреждении не меньше года и получил хорошую характеристику от зав. отделением. С другой стороны, во многие места брали только с постоянной лицензией и местным опытом работы - получался замкнутый круг. Знакомые врачи - израильтяне утешали - как ни будь все утрясется, да и мы без особых оснований надеялись на лучшее, и продолжали зубрить.