Курсант Его Величества

Третья Космическая Академия не была исключением. Как и вся планета, она продолжала свое привычное существований. С аэродромов поднимались учебные машины, на плацу маршировали кадеты, в сим-залах готовились к настоящим полетам первокурсники, на полигонах сверкали вспышки световых разрядов. Будущие герои Геи познавали азы военной науки. И вместе со всеми шагал в ногу третий курс.

– Кур-рсант Ар-ретино!

– Я!

– Наизнанку выверну!

– Виноват, исправлюсь, капрал!

– Встать в строй, щегол.

– Есть!

– Кур-рсант Бр-рато!

– Я!

– Соскучились по карцеру, курсант?

– Никак нет, капрал!

– Последнее предупреждение, как поняли?

– Вас понял, капрал!

– Встать в строй.

– Есть!

– Кур-раснт Саттор-р!

– Я!

– Умничать с подружкой будете!

– Это не я, это мозг, капрал!

– Отставить хамить руководителю занятий!

– Виноват!

– Шевелить извилинами будете на Тактике ведения боя, здесь мы шевелим ногами, как поняли?

– Вас понял, капрал! Извилины отключу!

– Не до конца, идиоты мне не нужны.

– Частично, капрал!

– Встать в строй.

– Есть!

– Кур-рсант Кузнецов!

– Я!..

Третий курс замер навытяжку перед капралом Эммануилом Герцем. С капралом Магнусом Реджинальдом они были схожи только званием. Капрал Реджинальд запомнился бывшим кадетам почти отеческим отношением к подопечным, пониманием и заботой. Он никогда не хамил им, даже если был недоволен. Строгий, но внимательный и справедливый, Реджинальд завоевал полное и безоговорочное доверие ребят. Для него хотелось перевернуть горы, чтобы заслужить похвалу и одобряющий взгляд.

Для капрала Герца сворачивать горы не хотелось. Впрочем, он и не был воспитателем подрастающих щеглов. Эммануил Герц отвечал за физическую подготовку курсантов и за навыки рукопашного боя. На язык он был груб, порой несдержан и мог с одинаковой легкостью обложить, что парня, что девушку. Никаких различий между полами капрал не делал.

– У солдата нет пола, – любил говорить Герц, прохаживаясь между взмыленными курсантами. – Решила быть мужиком, будь им. Отрасти яйца и носи их с достоинством. Имеете что мне сказать, курсант Антелава?

– Никак нет,… капрал, – задыхаясь, отвечала Марьям, продолжая отжимания.

– А вы, курсант Танака?

– Мои яйца при мне, капрал, – чеканила хрупкая Наденька, не отрываясь от упражнений.

– Хвалю, бойцы, – одобрительно хмыкал Герц и переходил дальше.

– Садист, – тихо ворчал Брато, неодобрительно поглядывая на руководителя занятий.

– Свое дело знает, – пожимал плечами Рик и смотрел, как чувствует себя Лариса. Раскрасневшаяся девушка материлась сквозь стиснутые зубы, но не сдавалась.

За два с лишним года обучения девчонки догнали парней и теперь на равнее выдерживали физические нагрузки, которые им от щедрой души давал капрал Герц. Для женской половины курса уже давно не делали скидок, этого не требовалось. И сейчас, когда капрал драл глотку, рокоча на весь зал, где проходили занятия, он не щадил в высказываниях никого.

– Кур-рсант Свенссон!

– Я! – шагнула вперед Лариса.

– Работаете на спине лучше всего, курсант, привычка?

– Никак нет, капрал! Плохое самочувствие!

– Если больны, ступайте в лазарет. Не хотите в лазарет, работайте в полную силу.

– Вас поняла, капрала! Разрешите в лазарет?

– Ступайте… Бабы, – пренебрежительно проворчал Герц, показывая свое отношение к женщинам в армии. Остальные девушки плотней сжали губы и ответили капралу упрямыми взглядами.

Брато проводил взглядом Ларису и шепнул на ухо Рику:

– Что с ней?

– Женское, – уклончиво ответил Саттор, но Егор его понял и кивнул.

– Дали увольнительную? – снова зашептал он.

– Да, – кивнул Рик.

– Р-разговор-рчики! – пророкотал Герц. – Кому на полосу захотелось? Курсанты Брато и Саттор, выйти из строя.

– Бесишь, – прошипел сквозь зубы Рик.

– Нечаянно, – попытался оправдаться Брато.

– Задание понятно? Или будем умничать, курсант Саттор?

– Вас понял, капрал!

– Исполнять!

– Есть! – дружно гаркнули парни и направились на выход из зала.

– Бе-гом!

– Чтоб его разорвало, – пробурчал Егор, и парни побежали к выходу в среднем темпе.

Недавний снегопад засыпал полосу препятствий, превратив ее из привычного упражнения в труднопроходимую дистанцию. Радовала удобная верхняя одежда, не стеснявшая движений и реагировавшая на температуру тела, делая ее оптимально приемлемой. Правда, толщина снега на полосе внушала уныние.

Одарив друга свирепым взглядом, Рик первым вышел на полосу. Бежать было тяжело. Приходилось передвигаться, высоко вскидывая ноги. Парень выругался, помянув болтуна Брато, сплюнул и продолжил свой бег, стиснув зубы.

– Ну, прости, – догнал его Егор.

– Тебе же перерыва было не дождаться, да? – ядовито спросил Саттор. – Так срочно нужно было узнать про увольнительную.

– Вспомнил просто… Рик!

Саттор уже преодолевал первую преграду, и Брато снова поднажал, догоняя его.

– Давай отсидимся где-нибудь.

– Иди на хрен, – огрызнулся Рик. – Если я лишусь увольнительной, ты покойник. И в этот раз до смерти. И мой флайдер ты не увидишь, как собственных ушей.

– А вот это уже жестоко и обидно, – насупился Егор.

– Закрой клюв и давай уже пролетим полосу и пойдем учиться дальше, – раздраженно отмахнулся Саттор.