Курсант: Назад в СССР 11 (СИ)

— Не мог я его упустить! — заверил Погодин, потягиваясь и зевая. — Тут подъездная дверь так скрипит, что сразу слышно. За весь вечер только алкаш прошел, старушка и патлатый с гитарой. А, ну еще гаврик с собачкой на трясущихся ножках. Тьфу, блин, не собака, а крыска в ошейнике. И нафига таких вообще держать? То ли дело кавказец.

Федя посмотрел на наручную «Ракету» и радостно пробормотал:

— Андрюх, еще часик — и слежку снимать можно. Да? Ночь ведь почти.

— Снимем, — чуть подумав, кивнул я. — Ночью Светлицкий вряд ли куда-то сунется. Ведь с ним Варя живет, заметит его отсутствие.

— Слушай! А если девчонка заодно с папашей? — предположил напарник.

— Не похоже… Эта девчонка, вообще-то, старший следователь прокуратуры. И потом… Слишком уж Светлицкий о ней печется, слишком любит, чтобы втягивать в свои темные делишки. Да и не факт, что писатель и есть наш Литератор.

— Я тоже думаю, что Литератор не наш писака… Какой смысл убивать по мотивам своих же книжек? Это же глупость. Может, зря слежку затеяли?

— Но проверить все же надо, — возразил я. — Ведь если он похитил Приходько, должен же он к ней отлучаться. Покормить, напоить, проконтролировать, чтобы не сбежала.

— Вот я уже второй день возле его дома торчу, а он только выходил в булочную да за молоком. Ну еще в парк погулять наведывался, да в дом литераторов. И все… Короче, скучная жизнь у писателей. Я-то думал, они на широкую ногу живут-гуляют. А тут как пенсионер прямо. Только что на лавочке не сидит.

— В дом литераторов ездил? — насторожился я.

— Ну да… И я там его возле крыльца пас.

— А оттуда он никуда не отлучался?

— Нет, правда, он в этом учреждении полдня проторчал. Я уж думал, никогда не выйдет. Слушай, Андрюх! А может, он там ее и держит? Администраторшу эту? Где-нибудь в подвале запер, здание-то огромное, всяких потаенных уголков хватает!

Федя готов был уже в красках рассказывать об ужасных катакомбах, что таятся под постройками дореволюционной эпохи и кишат крысами, привидениями и прочими тайнами. Но я его прервал:

— На всякий случай проверить надо это здание. Но вряд ли Елена Петровна там, опасно слишком. Сколько людей там туда-сюда ходит.

— Опасно… — кивнул друг, а потом со знанием дела заявил: — Но говорят, что если что-то хочешь спрятать, то спрячь у всех на виду…

— Как ты себе это представляешь? Пленник в доме литераторов? Человек не иголка. Тем более, живой человек.

— С трупом проще, ага… Вот не верится мне, что Приходько живая, столько времени прошло… — Федя скептически поджал губы.

— Не каркай, будем надеяться, что администратор гостиницы «Север» в добром здравии. Ведь не зря же в шифровке указано, что порешит он ее только через две недели. Еще неделька у нас есть, стало быть.

Погодин постучал пальцами по рулю.

— Да там мутно как-то все написано, от имени персонажа Арнольда, и вообще, мне кажется, что он шизофреник.

— Кто?

— Арнольд, злодей из романа Светлицкого.

— Федя, все герои романов, претендующих на классику — похожи на шизофреников. Так принято изображать метание их души, познание мира, через самого себя. Блаженные, в общем.

— Ага, — закивал Погодин. — Со школы еще помню, с уроков литературы эти вот выражения — «маленький человек», «лишний человек». Ни одного нормального мужика в романах классиков. Все какие-то дефективные. Вот потому-то шифровке я бы так не доверял… Что у нас именно две недели сроку было.

— Да, — кивнул я, — прямо там не говорится, но намек не зря нам такой дан, про две недели. Света тоже согласна. Уверен, что Приходько жива. Вот когда он к ней заявится, возьмем Литератора.

— Не проведывает он ее, — вздохнул Федя. — Говорил же, два дня слежу, а толку ноль.

— А может, Светлицкий тебя срисовал? Он из бывших, глаз наметан.

— Нет, — уверенно замотал головой Погодин. — Я вчера в другой машине сидел. Сегодня в копейке, завтра «Волгу» возьму. Всегда разный транспорт.

С машинами нам помог председатель горисполкома Монашкин. Борис Борисович любезно согласился выделять нам каждый день по автомобилю, даже не спросив, для чего. По нашей просьбе он мигом озадачил завгара, механика — и без всяких путевок и прочей бумажной мишуры подрядился нам помогать. Горохов ему сказал, что просто «надо», и тот из исполкомовского гаража выделял нам транспорт.

Милицейские машины мы не стали использовать, слишком уж примелькались они в городе. А на эти накручивали левые номера, что взяли в ГАИ, и выходили на дежурство. Номера были не новые, потертые и немного облупленные. Наверное, на утилизацию приготовленные, я не вдавался в подробности.

Вот только пока слежка желанных результатов не приносила. Может, прав Федя? Литератор не есть товарищ Светлицкий, а кто, например? А например…

Додумать я не успел, как дверь парадной громко скрипнула — и под светом хилого луча торчащей под козырьком лампы появилась фигура в неброском трикотажном спортивном костюме темно-синего или фиолетового цвета.

Человек, сунув руки в карманы, куда-то явно спешил. Чуть сгорбился, набирая скорость шага.

— Кто это? — вытянул шею Федя. — Наш объект? Или нет?