Курсант: Назад в СССР 7 (СИ)

— Наши развлечения с Артуром были в самом разгаре, когда в дверь кто-то постучал. Я просила его не открывать, но он сказал, чтобы я посмотрела, кто там.

— Почему он сам не открыл? — спросил с подозрением Горохов.

— Он был связан. И голый, — как будто говоря о простых и обычных делах, пояснила она, и только потом спохватилась: — Нет! Не подумайте… Он сам попросил его связать. Любил, когда я это делала.

— И плеткой просил отходить? — хмыкнул следователь.

— Да-да. Я обернулась в полотенце и открыла дверь. Была ночь. В проеме передо мной вырос черный силуэт. Он с силой втолкнул меня внутрь и захлопнул дверь. Закрыл ключом изнутри и сунул его себе в карман. Я хотела закричать, но увидела его взгляд. Он будто прожигал… Слова застыли в горле. Я поняла, что, если закричу, он меня просто уничтожит. В его руке блеснул нож, он прошел в комнату и ударил им лежащего на кровати Артура. Тот даже вскрикнуть не успел… Потом что-то еще с ним сделал, кажется, порезал тело. Я не видела. Все как в тумане.

— Гипноз, что ли?

— Не знаю… Я еще под дозой была. Плохо соображала.

— Потом что было? — Горохов настороженно (как, впрочем, и все мы) и жадно ловил каждое слово.

— Он ушел. Как смерч. Так же быстро, как и ворвался. Я была в ужасе и сперва подумала, что это был и не человек вовсе. Демон.

— Как он выглядел? Что говорил?

— Ничего не говорил, ему не нужны были слова. Он угрожал одним взглядом. Я почувствовала себя беззащитным кроликом рядом с коброй. Вы не сможете понять.

— Как выглядел?

— Я не знаю.. Я не помню.

— Как так?

— Сама не пойму… От ужаса или чего-то еще. Я даже не поняла, в чем он был одет. Во все темное, кажется… Но это не точно. А лица не разглядела. Ночь, и мы с Артуром свет не включали, нам-то он зачем. В номере полумрак был. И в коридоре почему-то тоже. Будто лампочка перегорела.

— А куда делась подвеска? Бриллианты на золотой цепочке, с которой Дицони не раставался. Думаю, вы прекрасно знаете это украшение.

— Убийца прихватил ее с собой. С журнального столика.

— Вы же говорили, что он ушел стремительно?

— Я просто сейчас вспомнила. Да, точно... Он схватил ее и скрылся.

— А как он ее так быстро нашел на столике? — не унимался Горохов. — Было же темно…

— Я не знаю. Говорю же. Он будто демон был.

Взгляд Горохова потвердел ещё больше, если только это было возможно.

— Не верю я в байки про демонов и всякую нечисть. Придется все-таки, гражданка Луцкая, вам здесь задержаться надолго.

— Нет… Меня нельзя в камеру. Я не выдержу!

— Где подвеска? — ледяным голосом проговорил следователь.

— Это я ее взяла.

— А как же демон? Выдумали?

— Клянусь, это правда. Он ушел, а я, пока одевалась, вроде бы в себя пришла. Схватила украшение со столика и решила бежать. Чтобы на меня не подумали, сняла путы с рук Артура. Он весь в крови лежал. Застыл, но был еще теплый. Меня чуть не вырвало.

— Зачем взяли подвеску?

— Вам не понять, — повторяла Луцкая.

— Ну?

— Надоела такая жизнь… Думала сначала все начать.

— А почему сразу не рассказала все?

— Потому что вы же меня сейчас за кражу посадите… Да и за подвеску эту, чувствую, еще аукнется мне. Ведь все знают, кто ее Артуру подарил.

Она сжала губы, как будто мечтала вернуть все сказанное обратно.

— В общем, так… — Горохов поднялся со стула и стал задумчиво мерить кабинет шагами. — Сделаете как я скажу, и обойдемся без кражи.

Глава 4

— Сейчас проедем к вам домой, вы отдадите подвеску, а мы оформим ее как добровольную выдачу. Заявления о краже нет, соответственно, и дела возбуждать не будем.

— А что взамен? — насторожилась путана.

Она давно уже поняла, что в этой жизни ничего просто так не делается, и теперь смотрела на нас колким волчьим взглядом.

— Будете оказывать нам содействие в расследовании убийства, — хитро улыбнулся следователь.

— Я?

— Ваш профессиональный круг общения, возможно, будет для нас полезен. Посплетничайте с «напарницами», может, кто-то слышал про Артурчика что-нибудь интересное. Про его делишки, чем жил, чем дышал. Про врагов и недоброжелателей. Я так понимаю, он часто пользовался услугами таких как вы. Только не понимаю, зачем. Мужчина видный, артист. Поклонниц и так должно быть воз и маленькая тележка.

Луцкая хмыкнула — хотела, наверное, незаметно, но вышло громко, разве что не нарочито.

— Поклонниц у него много было, это правда, — кивнула Алевтина. — Только Артур боялся с ними дело иметь. Им любовь подавай до гроба. Если что не так, то ославить его могут на всю Москву. А если слухи до Галины дойдут, то она его вмиг уничтожит. Частенько его своей ревностью изводила. Бывало, оставляла его на голой театральной зарплате на целый месяц.

— Кошмар, — закивал Горохов. — Целый месяц на зарплате. Бедный Артурчик.

— А мы не гордые, — продолжала путана, пропустив мимо ушей колкость. — Мы язык за зубами умеем держать, когда клиенты к нам со всей душой и с деньгами. Думаете, только такие как Артур к нам захаживают? Знаете, сколько мы номенклатуры перебрали?

— Обмельчали партократы, — скривился Горохов.

— Да и не только они, — улыбнулась путана. — Вашего брата тоже хватает. Прокуроры и менты высокопоставленные.