Курсантка с фермы. Имитация любви (СИ)

Корабль больше не трясло (точнее, трясло, но не так сильно, как перед прыжком), поэтому мы больше не держались за поручни. Ли обнял меня со спины, обхватив руками за талию, в свою очередь я накрыла его руки своими ладонями. Хорошо стоять с ним так…

— У нас, Малейвов, есть собственный эо-ши, который хранится с самого зарождения Рода. Его мощность убийственна. Мне было чуть больше десятка лет, когда я коснулся его… и не смог убрать руку. Вместо того чтобы впитать в себя часть энергии, копившейся тысячелетиями, я чуть не отдал всю свою энергию кристаллу. Лирианцы-целители спасли меня, но я оставался очень слабым. Тогда мать… — Ли запнулся и гораздо мягче произнес: — Мама, вопреки указаниям Главы Рода, решила доставить меня на Хауми. Она знала, что там Гоин проворачивает дела с незаконными эо-ши… Был шанс, что мне поможет именно такой кристалл. Мы летели на маленьком корабле, где не было хорошей смотровой площадки… да и состояние мое было ужасным. Но мама все равно меня разбудила, чтобы показать, как рассеивается в космосе эо-энергия. Все тряслось, воняло средством для очистки, я едва стоял на ногах… А мама так боялась, что я упаду, что вцепилась в мои плечи мертвой хваткой. Но зрелище того стоило.

Ли замолк.

Я привыкла считать центавриан безупречными. Оказывается, Ли Малейв был когда-то слабым, и, мало того, чуть не умер на инициации. И мать его не зря спрашивала, смогу ли я защитить его… Она всегда будет помнить, что он однажды чуть не умер от истощения энергии. Будь я старшей, полностью устроила бы ее, как невестка.

Но у меня даже своей эо-энергии нет, не говоря уже о том, чтобы делиться ею с другим. Я действительно неподходящий партнер для Ли…

— Ты пошел в маму, — прошептала я.— Она решительная женщина.

— Этим вы похожи.

— Шутишь?

--- Как я могу шутить в такой момент? — Ли куснул меня за мочку уха, а руки его поползли выше, к моей груди. Я тихо вздохнула, ощущая, как пробудившаяся энергия расходится по венам приятным теплом.

«Как он может хотеть меня сейчас – непричесанную, потную, помятую после капсулы?» — подумала я и попыталась отстраниться.

— Трусишь, младшенькая?

— Нет… И хватит называть меня так! Я еще не пришла в себя… и ноги дрожат…

— А если так, — Малейв поцеловал меня в шею, — ноги тоже дрожат?

— Не-е-ет…

— Лгу-у-унья. А ну-ка повернись и скажи мне это в лицо...

Определенно, с Ли опасно находиться рядом – один его голос с гипнотическим эффектом чего стоит! Повернувшись, я посмотрела на центаврианина; кончики пальцев медленно, томительно раскаливались. К слову, корабль больше не трясло. Разве что чуть-чуть…

Ли притянул меня к себе; каким-то образом сумел беззвучно расстегнуть молнию на моем комбинезоне. Я заметила это, только когда его пальцы коснулись моей поясницы, и вздрогнула.

Это послужило сигналом к действию. Не знаю, в ком из нас взыграли звериные, низменные инстинкты – мы оказались на полу, то ли борясь, то ли ласкаясь. Я ушибла локоть, перекатываясь; требовательная страсть центаврианина была для меня немного болезненной поначалу… Но так упоительно, остро я еще никогда не ощущала Ли. (1d3ed)

…Когда техник пришел за нами и открыл дверь, спросил:

— Ну, как вам зрелище?

— Просто космос, — полупьяно ответила я, имея в виду совсем не зрелище.

Глава 24

Корабль доставил нас на орбитальную станцию Уна. Быстрее всего пришли в себя Солд и Малейв; как только врачи осмотрели нас и провели из корабля в зал отдыха станции, мужчины ушли, оставив нас изучать памятку прибывающему на Ун.

Что нужно знать о планете? Она жизнепригодна; световой день в области, где мы сядем, длится столько же, сколько один сезон на Горунде – три земных месяца; температура «днем» не опускается меньше двадцати восьми градусов. Не курорт, но проблем с самочувствием возникнуть не должно. Жаль только, что я не знаю даже общего орионского языка – так бы не пришлось настраивать многострадальный ТПТ на перевод.

«Вернусь на Горунд, и выучу общий орионский», — поставила я себе задачу. Солд вот знает русский. Если он смог выучить его – значит, и я смогу овладеть орионским.

Мои размышления о языках прервал стон Круек. Бедняге полет дался тяжелее всех. Девушка сидела рядом со мной на лавке с мягкой спинкой, и мужественно боролась с тошнотой. Врач счел ее состояние удовлетворительным, но я-то на собственном опыте знала, как тяжело переносится первый длительный полет, и сочувствовала апранке. Было даже немного неловко оттого, что я хорошо себя чувствую.

Ли прав: чем больше проводишь времени в капсуле, тем лучше себя потом чувствуешь. Правда, хорошее самочувствие не сделало еще одну «невесту», Линду, более общительной: она не имела ни малейшего желания не то, что разговаривать, но даже и находиться рядом с нами.

Ладно я, у нас традиционная антипатия. Но чем ей не угодила апранка Круек?

В зал вошли наши мужчины. Вальдола сразу встала со своего места и направилась к нам.