Курсантка с фермы. Имитация любви (СИ)

…И увидела, как бежит кровь по венам, как движутся при дыхании кости грудной клетки, как сжимаются мышцы идеального центаврианского тела. Но сильнее меня поразило другое: то, как светилась девушка. Всем своим существом она источала теперь точно такой же голубоватый свет, какой источал эо-ши. Мне хотелось протереть глаза, чтобы с них спала эта голубая ирреальная пелена. Я закрыла глаза, но ощущать не перестала. Каким-то образом я видела все, что находилось поблизости. Каждый предмет, каждую пылинку, кружащуюся в воздухе. Пропали обоняние и слух, зрение, осязание. Должно быть, сейчас я не почувствовала бы и вкуса… Но я каким-то образом знала, что Рэй слишком сильно стянула волосы в хвост, а волосы ее наощупь гладкие и мягкие, а левое колено ее не в порядке, и не в порядке ноготь на большом пальце правой ноги, да и желудок не в порядке тоже… Информации стало так много, что я впала в ступор.

Рэй отошла – я перестала тонуть в избытке ненужных подробностей, и открыла глаза.

Хранилище предстало в другом свете – в буквальном смысле. Оно было все заляпано, испачкано темной энергетикой. Яркого было мало. Я увидела обрывки полупрозрачных красных нитей, тянущихся к сваленным грудой кристаллам, темно-серые облачка, зависающие над кристаллами у стен. Стены были кое-где расцвеченными, но больше всего было серого. Только мы с Рэй светились голубым, да единственный активный эо-ши.

— Вот так мир видят лирианцы, — сказала Рэй и прыгнула. Тело ее отринуло законы притяжения и зависло в воздухе. Несколько камней поднялись к рукам девушки и закружились над ними.

Вот о чем я мечтала, вот, чего я хотела добиться, исправно посещая Дом Жизни и мучая наставника расспросами. Лет с десяти на вопрос: «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?», я отвечала «Психокинетиком!» А когда мама начинала качать головой, а Агап смеяться, я добавляла сердито: «И учиться буду в академии Жизни!»

«Мечты сбываются», — мысленно ответила Рэй.

«Не подслушивай!»

«Нас ждут, идем».

Мы направились в темноту, где прежде нас вели хауми. Осмотревшись, я увидела серо-желтые следы их энергии. Интересно, что означает такой цвет? Раздражение? Усталость? Вряд ли что-то хорошее. Следуя зову, мы уткнулись в очередной тупик, но это не былой проблемой.

Мы знали, как его открыть. Откуда – большой вопрос.

Рэй поднялась еще выше, тронула нужный рычаг, и плита отъехала в сторону. Мгновение – и центаврианка парит к ожидающим нас «зернам». А я осталась на месте. Добраться до остальных я могла только, левитируя. Но не зря наставник предостерегал меня от таких вещей. Он говорил, что тело нельзя заставить делать то, для чего оно не предназначено. Ладно, Рэй, она центаврианка, и поэтому уже психокинетик. Касание к эо-ши только усилило ее способности.

Но у меня-то способностей нет.

Или уже есть? Раз нас ведут через пропасть, значит, уверены, что мы не упадем. Я сконцентрировалась и… поднялась. Невысоко, всего-то на несколько сантиметров. Но все же я поднялась! Обнадеженная, я поднялась выше, и оказалась над пропастью.

Недолго мне пришлось наслаждаться чудесами эо. Я стала слышать и видеть, как обычно, и сорвалась вниз так резко, как будто меня дернули. Падение долго не продлилось – я «встретилась» с выступом. От удара меня резко перевернуло и швырнуло на откос.

Смерти не было. Боли не было. Не было даже крови!

Я задела еще один выступ, и кувыркнулась; меня начало подбрасывать на неровной поверхности, как мячик, пока на пути не встала стена. Впечаталась я в нее на такой скорости, что точно должна была превратиться в мокрое место. Но этого не произошло – от удара со мной ничего не случилось.

Зато треснула каменная стена.

Глава 7

Какое-то время я лежала, слушая, как осыпаются камешки, и думала о смерти. Точнее, об ее отсутствии. Скорее всего, от эо-ши мы приобрели на какое-то время способности лирианцев. Но лирианцы не бессмертны! Их, конечно, сложно убить, но это возможно. Так что же произошло? Почему я так резко упала? Почему не упала Рэй?

Я встала. Ноги-руки слушались, боли или каких-то неудобств я не ощущала. Испортилась лишь форма: наощупь я определила, что она покрылась пылью, землей и невесть чем еще, левый рукав кителя порвался, а одна из туфель потерялась. Я прощупала свой живот и грудь – те места, которыми сильно ударилась о выступ. От такой «встречи» мою грудную клетку должно было смять. А если подсчитать, сколько раз меня подбросило во время спуска по откосу? А стена? Она треснула!

Не пора ли начать паниковать? Самое время. Только вот паника опаздывала, первым пришел шок. Я протянула руку (в темноте снова ничего не было видно), нащупала стену, нажала подушечкой указательного пальца на выступающий острый край. Жала я до тех пор, пока острый край не обломился, и не осыпался мелкой крошкой. Мой же палец остался целым.

А вот теперь точно пора паниковать!

— Блага, курсантка, — раздалось рядом.

Я не закричала только потому, что все еще пребывала в шоке. Обернулась только, но так ничего и не увидела в темени.