Курсантка с фермы. Имитация любви (СИ)

Не зря она так говорила. Ничего ведь не бывает просто так…

— Бла-а-а-а-ага всем!

В кар влезла неуклюже Рэй. Видок у нее был похуже, чем у меня: влажные пряди волос облепили лицо и шею, форма мокрая, и сильно мятая (выжимала она ее, что ли?), рука вся исцарапана. Кажется, после эо-ши ее повело.

— А где все-е-е? — протянула она ласково.

— Опаздывают.

— Ты ка-а-ак?

— Хорошо, — ответила я. — А ты?

— Хорошо-о-о… скажи, это было здорово? Я и раньше трогала эо-ши, но никогда такого… такой… могущественной себя не чувствовала! Скажи мне… ты сможешь жить, как прежде? После такого?

— Не знаю, — осторожно сказала я.

— И я не знаю. Оказывается, мы сколького лишены…

— Не лишены. Каждый человек может развить в себе эо.

— Да, но сколько на это уйдет времени? Лирианцы и то с трудом его развивают!

— Ничего не поделаешь.

Рэй устроилась на сиденье рядом со мной и закрыла глаза. Представляю, каково ей будет утром, когда она вспомнит, что приставала к своей соседке по номеру и разгуливала в мокрой форме! Я убрала с ее лица волосы и попыталась стянуть с нее мокрый китель.

Рэй воспротивилась:

— Не надо… На мне скорее высохнет…

— Заболеешь ведь.

— Старшие не болеют.

Пожав плечами, я отвернулась. Рэй все еще не спала: дыхание ее было частым и неглубоким.

— У тебя было эо-ри с кем-то, а, Нина?

— Спи, Рэй.

— Бывало?

— Ну, было раз.

— Правда? — центаврианка так удивилась, что открыла глаза и одарила меня мутным взглядом черных глаз. — С кем?

— С лирианцем.

— Говорят, с лирианцами эо-ри самое лучшее…

Я слабо улыбнулась. С вечера произошло столько всего, что я уже не знала, как реагировать. Мне требовался отдых. Нет, не так – ОТДЫХ. Еще мне требовалось время. На то, чтобы хорошенько подумать, как себя вести, узнать правду… Но где взять отдых и время-на-подумать, когда в самом разгаре практика?

— Мне так хорошо … — прошептала Рэй.

— А завтра тебе станет стыдно, — усмехнулась я. Нечасто центов можно увидеть такими расслабленными.

— Пле-е-е-евать.

Постепенно начали возвращаться и другие новоиспеченные адепты. Все, как один, улыбались счастливо и несли всякую ересь. Тогда-то я поняла, что зря насмехалась над Рэй: на меня тоже накатило, и голова стала странно пустой. Как только последний адепт вернулся, рыжий хауми зашел за ним в кар, и объявил:

— Поздравляю, адепты! Сегодня спящие приобрели десять новых врагов, а Жизьнь приобрела десять новых защитников! Жизьнь ради Жизьни!

— Жизнь ради Жизни!

Обратный путь адепты делились впечатлениями, путаясь в словах и засыпая, рыжий посмеивался, глядя на нас, а я боролась со сном. Тело начало требовать сна – здесь и сейчас. К моменту, когда нас «выгрузили» у пятого корпуса, я соображала ничем не лучше, чем другие.

Встречать нас явились работники-хауми, Рис и Солд.

— Ну, как прошло? — полюбопытствовал куратор, оглядывая нас.

— Отлично, все прошли инициацию, — довольно улыбнулся рыжий.

— Все десять – это хорошо, — поддакнул Рис. — Обычно кто-то отсеивается еще до похода в Хранилище.

— Т-товарищ лейтенант, — простонал один из курсантов. — А можно завтра…

Он так и не договорил – упал. Один из работников подхватил парня, взвалил к себе на плечо и, глянув на его инфо-браслет, понес в номер.

— Пока не свалились, вникайте: завтрак – на два часа позже обычного.

— Так-тошно-товарищ-лейтнант… — вразнобой отозвались мы.

То, что тошно – вижу, — хмыкнул Солд и дал задание работникам отеля: — Разбирайте курсантов, а то прямо здесь попадают.

Одного за другим курсантов начали уводить. Я отшатнулась от одного котоида, от другого. Не то, чтобы я не люблю кошек, просто они слегка мне надоели.

— Танцуешь, Ветрова?

Солд подхватил меня на руки. Теплый мускулистый мужчина гораздо лучше любого котоида! Уронив голову лейтенанту плечо, я попыталась сказать нечто важное, но в сон меня утягивало слишком сильно. Не понимая, сплю уже, или еще нет, я пробормотала, вцепившись в воротник куратора:

— Я должна сказать вам что-то!

— Спи уже, Ветрова.

— Это очень важно.

Солд сдался, повернул ко мне голову.

— Ну, что?

— Вы мне нравитесь, — торжественно объявила я и заснула с чувством выполненного долга.

Глава 8

Недосып – коварнейшая вещь. Чем больше я смотрела на других курсантов в столовой, тем больше убеждалась в этом. У одного на щеке отпечатался уголок подушки, у другого опухло лицо, третий засыпал прямо за столом. Но хуже всего было тем, кто вчера проходил инициацию.

Инициация… Как ни странно, произошедшее меня не сильно испугало – скорее удивило. С одной стороны, нарушать законы Союза людей недопустимо, с другой – центавриане всегда наплевательски относились к запретам. Да и альбинос зря решил, что я так захочу узнать правду о себе, что сдамся ему. Подумаешь – иные гены. Он сказал, что я человек, значит, волноваться не о чем. Жила же я как-то до этого?