Курсантка с фермы. Имитация любви (СИ)

Спустя минут сорок, когда все курсанты более-менее пришли в себя, нас повели по рукавам станции к аэробусу. Я не помнила, как оказалась на сиденье, как мы летели над Тектумом – и разум был заторможен, и тело. Даже когда нас высадили на аэро-площадке учебки, я не почувствовали и толики радости.

Запахи обожаемого Тектума душили, Толиман слепил, а какая-то наглая местная букашка посмела укусить в щеку. Будь я в нормальном состоянии, смахнула бы ее, а так – заметила вторжение на свое лицо только после укуса. Хорошо, что нас не оставили на жаре, а дали возможность «привыкнуть» к дому в учебке. Наскоро проверив (не пронесли ли чего запрещенного, не потеряли ли ТПТ и инфо-браслеты), нас – и девушек, и парней – отправили в одну казарму, отлеживаться.

Кто-то задавал вопросы вроде: «Почему всем так плохо?», «Что случилось во время полета?», но большая часть курсантов просто свалились на койки. Так и со мной – я доковыляла до первой свободной и отключилась почти мгновенно.

Когда я пришла в себя, большинство практикантов с Хауми уже разъехались по домам. В казарме дежурил мой самый «любимый» инструктор – Демоница. Она же и подняла меня, заметив, что я уже не напоминаю овощ.

Не разрешив ни прогулять по территории, ни зайти в столовую, Демоница отправила меня сдавать «аксессуары». В общем, я так и не успела ни со Слагором повидаться, ни себя в порядок привести: у меня забрали ТПТ и инфо-браслет, объявили, когда собираться в следующий раз и отправили торжественно в увольнение.

У аэро-площадки мне пришло в голову, что являться домой в таком изможденном виде ни в коем случае нельзя. Увидев меня такой, братья рассвирепеют и точно не дадут вернуться в академию. У них должно складываться впечатление, что учеба дается мне легко и я всем довольна.

Поэтому, как бы мне ни хотелось скорее оказаться дома, я отправилась в салон красоты, где раньше часто делала завивку. Охая, ахая и осыпая прочими междометиями, работницы индустрии красоты начали приводить меня в порядок. Вымыли волосы, уложили их; порадовали кожу лица чудодейственной маской; привели в порядок ногти; подкрасили так, что я выглядела цветущей, но как будто совсем не накрашенной. И даже кофе с печеньем угостили.

Это стоило мне шести п.е.

Еще одну платежную единицу я потратила на хороший ужин в ближайшем от салона кафе, и только потом заказала такси домой. Небо над резервацией медленно темнело, меркли, расплывались яркие краски заката. После Хауми Горунд казался слишком «пряным», темным и шумным.

— Как вам идет форма, — свернул белозубой улыбкой водитель такси.

Я улыбнулась одними уголками губ, заплатила и вышла из такси. До фермы я тоже заказала кар – не было сил идти пешком, да и встречаться со знакомыми не хотелось. Оказавшись у ворот, я подошла к «глазку» управляющей системы:

— Блага, Анна. А вот и я. Впустишь?

Я медленно пошла по дорожке, отмечая «новшества». Сменились кое-какие установки на огороде, у сарая копошился маленький робот-уборщик, поменялись стол и стулья на террасе. А место экзотичных винний на клумбе, цветов, закручивающихся в спираль, заняли орхидеи.

Мои любимые виннии променяли на орхидеи! Как так?

На террасу из дома вышла девушка в цветастом сарафане. Мы уставились друг на друга с опаской, готовые задать один и тот же вопрос: «Кто ты такая и что здесь делаешь?»

«На ферме не только мебель поменяли», — подумала я, разглядывая незнакомку.

Землянка, не старше тридцати лет, явно с нашего сектора резервации; кожа обожжена Толиманом, рыжие волосы завиваются в колечки от влажности. Не то, что бы красивая, но и дурнушкой не назвать. Девушка улыбнулась, сразу став гораздо привлекательнее, и на русском сказала:

— Привет, Нинка.

— Надя?! — охнула я.

Позже, сидя за столом на террасе, я слушала рассказы Агапия и его невесты, и поражалась тому, как много всего произошло с братьями, пока я училась.

По ТПТ в академии я узнавала только самые общие вещи: Кеша рассказывал, что мучается над улучшением добавок для роста для га-а, Агап почти не разговаривал со мной (он считал, что разговоры курсантов с родными записываются), а Тема и Милу редко выходили на ГСПИ-связь. Так и получилось, что я пропустила важные события в жизни своих братьев.

Агап сошелся с Надей. И в том не было бы ничего удивительного, не будь мой старший брат угрюмым, резким, нетерпимым бараном в отношении с женщинами. А именно Надьку Агапий терпеть не мог, и открыто презирал оттого, что она таскалась за Темой. Да и Надежда Агапа не иначе как «мужланом» не называла. Как же они умудрились не поубивать друг друга? Кому из них вообще пришла в голову мысль начать встречаться?

Я недоверчиво смотрела на брата, здоровенного мужика с устрашающим выражением серо-стальных глаз, и на его избранницу – плотненькую рыжую девушку чуть старше меня. Эти двое удивительно гармонично смотрелись друг с другом. Взгляды, которыми они обменивались, и легкость в общении говорили, что они понимают друг друга с полуслова. Надя щебетала о том, какие красивые га-а у нас растут, Агап с гордостью указывал на новую технику.