Курсантка с фермы. Имитация любви (СИ)

Старшие расы кажутся совершенными, потому что их представителей никто не видит с синяками, ранами и тем более повязками. Лирианцы сами себя могут вылечить, одной только энергией эо, а центавриане принимают дорогие препараты, которые залечивают любую рану очень быстро.

Ли регенерационное не принял. Протянув руку, я осторожно коснулась его запястья.

— Почему не залечил?

— Если в крови будут сильные препараты, к полету не допустят.

— К какому полету?

— На Ун.

— А как же тесты?

— Пропущу.

— Как? — растерялась я. В голове не укладывалось, как Ли может быть здесь сейчас, что он наплевал на свои раны, усталость и выбил время для собеседования за несколько часов. Я улыбнулась недоверчиво: — Ты… ты что?

— Я лечу с тобой.

— Тебе так важно меня контролировать?

— На орионскую планету я тебя одну не отпущу.

Заявление Ли меня так впечатлило, что мысли разбежались в разные стороны. Не могу поверить! Малейв – хитрый жук, ему жизненно необходимо заниматься путаными делами, сложные случаи приводят его в восторг. А он отказался проходить тесты, и слил в унитаз возможность получить задание в следующем сезоне.

Чтобы полететь на Ун со мной.

— Правильно ли я понимаю: ты ушел с тестов, чтобы сопровождать меня на Ун?

— Да.

— Дурак!

— Мне об этом уже сказали. В более жестких выражениях, — центаврианин криво усмехнулся.

Представляю, что подумали центы, проводящие тесты! Перспективный курсант срывается среди ночи куда-то, прерывая проверки. Это выглядит, как сумасбродство… а для центавриан сумасброд – худшая характеристика.

— Немедленно возвращайся! Проходи тесты!

Я даже подтолкнула Ли к перегородке, но он остался на месте.

— Это мой выбор. Тебя невозможно отговорить от полета: значит, я полечу с тобой.

Замигали браслеты: нас пригласили в кабинет. Солд окликнул меня по фамилии, и я сделала знак рукой – мол, сейчас, а сама все смотрела на центаврианина.

Ночью, после того, как ТПТ выпал из моих рук, я поняла, почему Малейв поначалу меня раздражал, возмущал и нервировал. Я так реагировала на него, потому что он задел меня за живое. Позже прибавилось восхищением им, и влечение. Между нами образовалась эо-связь.

Я бы ответила «да» на его предложение о браке, не будь уверена в том, что, если его поставят между выбором: Род или я, или работа или я, он никогда не выберет меня. Потому что идеальный центаврианин чувствам не поддается. Идеальный подумает, и откажется от этой глупой затеи, потому что чувства слишком ненадежны, чтобы им поддаваться.

Но Ли здесь, когда должен быть занятым своими проверками.

И это полностью ломает мое представление о нем.

— Ветрова! – рявкнул потерявший терпение Солд.

Пришлось зайти в кабинет.

Я не представляла, что возможно испытывать сильную радость и оставаться спокойной. Однако именно такое со мной и происходило: я ощущала себя необыкновенно счастливой и в то же время оставалась собранной. Сложился последний кусочек пазла под названием «Ли Малейв», и я обрела, наконец, уверенность, что все у нас с ним получится.

Солд то и дело поглядывал на меня, выражая недовольство тем, что Ли на собеседовании, но я внимания не обращала. Сначала нас собеседовали в одной комнате, всех сразу, затем развели по разным. Как я и предполагала, агент больше расспрашивал меня не про полет на Ун, а про учебу. Он сидел за белым столом и изучал мое личное дело, выделяя в нем некоторые детали и задавая одни и те же вопросы разными словами.

— Через несколько дней вам исполнится двадцать шесть лет, — протянул он.— Вы так молоды, гражданка… Скажите, сложно ли вам учиться в академии?

— Иногда, — ответила я с улыбкой. — У меня проблемы с боевыми искусствами. Трудно конкурировать в этом со старшими.

— Но у вас получается. В чем же ваш секрет?

— В улыбке, — я улыбнулась еще шире, — и в очаровании.

— Еще и психическая устойчивость помогает, правда?

— Конечно.

— Поэтому гражданин Солд выбрал вас для полета на Ун?

— Орионцы известны своей вспыльчивостью, а у меня хорошо получается мирить людей.

— Вы этого добиваетесь только улыбкой?

— Не только, — скромно потупилась я.

Агент улыбнулся (глаза его, конечно же, при этом оставались холодными) и снова посмотрел на экран. Уголок его губ дрогнул, и он спросил:

— Вы росли в резервации. Учились в обычной школе для младших рас. Неужели этих знаний вам хватило, чтобы поступить в Военную академию на факультет разведки?

— Да. Я схватываю на лету, гражданин.

— Сколькими языками вы владеете на данный момент?

— Двумя – общим центаврианским и общим земным.

— А что с наречиями?

— Знаю три официальных центаврианских и одно официальное земное.

— В среднем, младшие владеют одним языком и двумя наречиями. Вы знаете больше. Как так вышло?

— В академии мне сообщили, что, чем больше наречий знает курсант, тем он ценнее для Федерации. А я хочу быть ценной для Федерации.

— Почему?

«Лесть не бывает лишней», — подумала я и сказала:

— Центаврианская Федерации – главный враг спящих.

Агент усмехнулся:

— Ваш отец – герой Союза. Поэтому вы поступили в академию? Мечтаете сражаться против спящих?

— Хотелось бы внести свою лепту в правое дело.

— И гражданство получить, — добавил мужчина.