Курсантки

— Не надо, я так… Не надо мне никуда идти… Мне и тут в самый раз, хорошо в общем. Не пойду я. — Колеблясь, забормотала я, усердно отнекиваясь. И не потому, что взыграло чувство противоречия, а ясно представив себе ту прогулку… Спасибо, не надо. Куда как лучше смотреть на расплющенный между небом и водой горизонт. Мне уже нравится. Естественно вслух я это не произнесла. Я на животе развернулась как раз удачно в этом направлении и отползла чуть-чуть от него.

Не вняв моим стенаниям и игнорируя манёвры, Глеб встал, перехватил меня за талию и, перекинув через плечо, понёс в воду. Покупав на руках, поставил на ноги, и крепко закрыв замком пальцы, повёл на берег, вглубь острова. Что мне стоит сломать тот замок, одно движение, а нет же, гипноз, иду… Меня бултыхают, по моему телу в воде скользят его руки, мою наготу едят его глаза… Ведь оба раза, по мере того, как вода открывала моё тело, я полыхала так же, как тот куст у водопада. А Глеб не обращая внимания, болтал всякую чепуху. Интересно, какой тренировкой мужчина может вот так себя сдерживать?… И вот мы не просто купаемся нагие, мы гуляем по острову. Почему нельзя было оставить прилипшие песчинки на моём теле, всё-таки какая-то одежда. Ой! Что я несу!.. Лучше крутить головой по сторонам, это отвлекает. Бог мой, сколько различных пальм. Глеб сбивает жёлто-оранжевого цвета плод. Пробивает его и протягивает мне:

— Пей, не бойся, кокосовое молоко.

— Но кокос не такой? — удивляюсь я отступая назад и кося в строну.

— Они разные, но молочко только в этом.

— Смотри, а это растение похоже на фикус, — отвлекаю его внимание, тычу в дерево я.

— Это он и есть, только в своей среде фикус представляет собой огромное растение с приземистой кроной, а дома в цветочном горшке нечто другое.

Мы пробирались между пышной растительностью и невиданными цветами. Причём не заметить я не могла — расцветки цветов сочные. Каждый куст не похож на другой. Жмурюсь от ярких цветов. Никогда бы не подумала, что это может так бить по глазам. Его тело рядом. Касается меня. Это пытка, а ему хоть бы хны или он притворяется… Я, чтоб отвернуться от него, сунула нос в красный граммофончик. Красиво, но запаха никакого. Нежная растительность касаясь ласкает кожу. Он прав. Необычное чувство охватывает тело, душу. Какое-то срастание, объединение с природой. Причастность что ли к ней. Лёгкость не лёгкость, а хочется взлететь. Потребность обнять весь мир плещется у горла и лёгкий ветерок шевелит, словно крылья бабочки, мои волосы за спиной, подталкивая к полёту. Я осмотрелась. Буйные заросли, озеро, порхающие птицы невообразимых форм и расцветок. Рай именно таким он и был. Вот так же бродили Адам с Евой. Только чего так вытаращились на нас эти диковинные пернатые.

— Я знаю, о чём ты думаешь, птенчик, — прервал затянувшееся молчание он.

Откуда, он не может этого знать…

Но он выдаёт:

— Так же гуляли в садах Эдема Адам и Ева, ну? — он смеётся и добавляет. — Здесь нельзя думать о другом, на ум всем приходит именно это.

Кивнув, я отвернулась к цветущей лиане, ползущей по дереву вверх. Ева?! Конечно, я сейчас Ева. Я представляла себя в эту минуту: водопад золотистых волос, загорелое тело с узкими белыми полосочками, зелёные, точно омуты глаза. Наверное, я прекрасна, уж не дурна — это точно. Не хуже Евы положим. На принцессу, конечно, не тяну, но мне и не надо. Подумаешь принцесса. Чтоб спрятать своё смущение, шагнула в гущу пурпурной листвы и наколов ногу вскрикнула:- Ай!

— Что такое? — метнулся он, подхватив на руки.

— Наколола, — прошептала я, пряча лицо за его головой и предпочитая его телу разглядывать фантазии матушки-природы по сторонам.

Но он отвлёк меня вопросом:

— Куда ты хочешь пойти?

Глупый вопрос. Мы нагие. Он держит меня на своём обжигающем теле и задаёт такие идиотские вопросы. Да пока мы говорим, я превращусь в головёшку. Выдыхаю:

— К водопаду.

— Понравилось?