Курсистки

Лучше бы она ничего ему про него не рассказывала. А, собственно, она и не хотела. Так ведь он вытянул из нее все, сам страдая от любопытства и ревности. Думал: узнает и успокоится. А получилось наоборот. И не успокоился и картинки про них стал представлять в цвете. А Ксюша про его жену не спрашивала вовсе. Только поморщилась, когда он сказал, что воспитывает чужого ребенка. Нет, не посочувствовала, кивнула, соглашаясь со своими какими – то мыслями. «Банально», – изрекла равнодушно, и тема была закрыта. А про будущее ни слова. А ведь он уже поездку в Штаты отменить не сможет, документы на подписи у генерального. О чем ей и сообщил, сам уже пугаясь своего отъезда и предстоящей разлуки с Ксюшей.

Клим решил, что все – таки нужно съездить домой, а потом уже в офис. Зная, что разговора с женой не избежать, он хотел только одного: отделаться от Ларки быстро и по возможности бескровно. Бескровно, это – без выяснения обстоятельств зачатия сына. Ох, как не хотелось ему вытаскивать на суд семейный эти самые обстоятельства! Но, если Ларка будет особо напирать, придется.

Клим оделся, быстро сварил кофе, сунул в рот пару печений и еще раз набрал номер Ксюши. Отключен. Придется оставлять записку. Хорошо еще дверь можно просто захлопнуть.

Он уже надевал ботинки, когда услышал, как в замке поворачивается ключ.

На нее было больно смотреть. Такой потерянный взгляд был у отца, когда он, Клим, сообщил ему о смерти бабушки. «Как – то неожиданно. Теперь у меня нет матери», – произнес тогда отец, жалобно глядя на Клима. «Пап, так она уже давно болела», – глупо ответил он, сам понимая, что смерти – то никогда никто не ждет.

– Ксюша, что? – он сбросил с ноги надетый ботинок и кинулся к ней.

– У Сони ребенка похитили. Свекровь убили. И муж в аварии погиб. Клим, так ведь не бывает? – спросила она с надеждой.

– Ну…Ты уверена?

– Уверена в чем? В том, что это произошло? Или в том, что так бывает?

– Соня как?

– Что – то у тебя, Клим, один вопрос глупее другого. Извини.

Он согласно кивнул. На самом деле, что тут можно спрашивать? Он снял с нее пальто и сапоги и повел на кухню.

– Я пила кофе. Всю ночь, – сказала она, упреждая его желание напоить ее крепким напитком.

– Есть хочешь?

– Нет, только спать. Сейчас я тебе в двух словах расскажу, что произошло, а потом лягу. Тошку похитили по дороге с пляжа рядом с дачей Гурских. Софу ударили по голове, а его забрали.

– Соню?

– Нет, Софа – Сонина свекровь. Она умерла там же. А нашла ее Вика. Когда они с Соней шли на пляж.

– А Гурский? Причем здесь авария? Он погиб, да? Тоже убили?

– Авария…Он на скорости въехал в бетонный забор. Кстати, Вика уверена, что ему аварию подстроили. Вот и тебе, я смотрю, тоже в голову пришла эта мысль.

– Логично предположить…

– Ладно, Клим! Я уже больше не могу об этом. Мы всю ночь…

– У тебя мобильный не отвечал.

– Прости. Я звонок отключила. Соня сначала спала, потом Луневы заснули прямо за столом в кухне. Я с Соней разговаривала. А утром еще следователь пришел. Прости, я пойду, отдохну. Только позвоню в банк. Ты на работу?

– Да, – односложно ответил он, идя за ней в спальню, – Ложись, я дверь захлопну, когда буду уходить. Давай договоримся, чтобы мне тебя не дергать, сама позвони мне, кода проснешься.

– Клим!

Он все прочел в ее тоскливом взгляде. Он понял, что и думают они об одном и том же. И понял, что на самом деле уходить ему пока еще не время….

Глава 21

Она ждала Коляна с новостями. Пошли вторые сутки, как ребенок у нее, а она так и не решила, что с ним делать. Мальчик, как только просыпался, начинал тихо плакать, она опять колола ему укол, и он опять засыпал. Он только раз поел: она навела ему геркулесовой каши из коробки.

Она подумала, что больше не выдержит. Нужно было как – то избавляться от ребенка. Колян предложил отдать его цыганам. Вот и пусть займется. Ему деньги нужны, глядишь, заплатят. А она должна только увидеть, как страдает Сонька. Хоть одним глазком! Скорее бы Колян пришел…

Она подошла к комоду и выдвинула верхний ящик. Там, в загранпаспорте, лежал билет на самолет до Франкфурта. А папик ее уже ждет. Как удачно получилось, что он вынужден был уехать на неделю раньше ее! Как подарил ей эти семь дней свободы! За год, что она будет долечиваться в немецкой клинике, все забудется. Дело сдадут в архив, даже если выйдут на Коляна по убийству Гурского, этого недоумка уже не будет в живых. Передозировка…жаль…Она усмехнулась. У Коляна оказался еще один порок, наркота, а ей это только на руку. Пусть только с пацаном разберется. Все, решено. К цыганам! У них точно не найдут.

Дверь она открывала, даже не спрашивая. С некоторой поры своей жизни она ничего не боялась. С той поры, как поверила в Него. Нет, не в Бога. В Него! Бог не освободил ее от страданий, когда она молила. А Он сразу же пришел на помощь, стоило ей подумать о возмездии.

– Проходи, – она пропустила Коляна в квартиру. Тот на ходу скинул ботинки и в одних носках пошел на кухню, – Рассказывай.

– Как ты и думала, она обратилась в милицию.

– Не страшно, – кивнула она.