Курсив мой

ХОДАСЕВИЧ ВЛАДИСЛАВ ФЕЛИЦИАНОВИЧ (1886–1939). Родился в Москве, отец – потомок польских эмигрантов, мать – дочь известного автора “Книги Кагала” Якова Брафмана, крестившегося в свое время и получившего от Александра II дворянство. Поэт, критик, автор биографии Державина, мемуарист и переводчик. После 40 лет был реабилитирован (см. “Москва”, 1963, кн. 1). Часть его бумаг пропала, когда его квартира была разгромлена немцами в Булони, под Парижем. Часть вошла в мой архив и находится в библиотеке Йельского университета. Часть бумаг была мною передана М.М. Карповичу и осталась после его смерти среди его бумаг. И, наконец, некоторые печатные материалы я отдала в свое время Б.И. Николаевскому, и они теперь в его архиве, в Гуверовской библиотеке в Калифорнии. Х<одасевич>, как и Цветаева и как некоторые другие эмигрантские писатели, не раз чувствовал те ограничения, которые политики старых русских партий накладывали на него. Из газеты Милюкова ему пришлось уйти после того, как М<илюко>в сказал ему, что он газете “совершенно не нужен”. Он перешел в “Возрождение”, где ему было гораздо свободнее, но газета была “правого” направления, т. е. главным образом рассчитана на читателей – бывших военных Белой армии, с которыми у Х<одасевича>, конечно, ничего общего не было. В “Совр<еменных> записках” его держали в строгости, боялись его “острого” языка и “дурного” характера. Когда он начал писать свою повесть “Младенчество”, “левая” часть эмигрантской общественности была возмущена: кому интересны его воспоминания детства? Что он, Лев Толстой, что ли? Давление было столь сильным, что ему пришлось бросить начатую книгу. В 1965 г. в № 4 “Воздушных путей” она была перепечатана как одна из лучших вещей, написанных в эмиграции, и сейчас переводится на английский язык. Можно сказать, что с Х<одасевичем> случилось то, что случилось с Зощенко: когда он стал писать о своем “младенчестве” (“Перед восходом солнца”), главный палач Сталина приказал ему прекратить свою повесть как никому не нужную, что Зощенко и сделал. Разница, конечно, была в том, что Зощенко грозили репрессии, а Х<одасевичу> они не грозили. Повесть Зощенко тоже теперь перепечатана, и она тоже – не закончена… Нью-Йоркская Публ<ичная> биб<лиотека> в 1962 г. (15 февраля – 1 июня) устроила выставку первых и редких изданий Х<одасеви>ча и его портретов, на которую пришло несколько советских культурных делегаций. Его портрет (работы племянницы, В.М. Ходасевич) помещен в альманахе “Аполлон” (1913). Летом 1917 г. Ходасевич участвовал в “Новой жизни” Горького (см. № за 20 и 27 мая и др.). В 1964 г. гарвардский студент, аспирант по классу русской литературы, стал автором диссертации о творчестве Х<одасеви>ча под руководством проф<ессора> В. Сечкарева и по инициативе Р.О. Якобсона: это был Филипп Радли, переводчик этой моей книги на английский язык (“The Italics are Mine”).

ХОДАСЕВИЧ МИХАИЛ ФЕЛИЦИАНОВИЧ (1861*–1925). Старший брат поэта, видный московский адвокат и отец художницы.

ХОДОТОВ НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ (1878–1932). Актер Александрийского театра. После 1929 г. играл в районных театрах.

ХОЛОДНАЯ ВЕРА ВАСИЛЬЕВНА* (1893*–1919*). Звезда немого кино, начала у Ханжонкова, имела молниеносный успех, стала чрезвычайно популярна. Играла во всех крупных постановках (последний фильм “Живой труп” – 1918 г.), часто с Иваном Мозжухиным. Умерла от сыпного тифа.

ЦВЕЙГ СТЕФАН (1881–1942*). Австрийский писатель, выехал в Южную Америку и там застрелился.

ЦВЕТАЕВА АНАСТАСИЯ ИВАНОВНА (1894–1993*). О детстве и юности в Москве, о ее поездке к Горькому в Сорренто (1927), о встрече с Мариной в Медоне, под Парижем (1927) см. ее воспоминания в “Новом мире”. 1966, № 1 и 2. Под псевдонимом она писала о поездке к Горькому и раньше: см. “Новый мир”. 1930. № 8 и 9. Видимо, между 1939 и 1941 гг. была депортирована, как и дочь Марины, – об этом см. у Антокольского в его воспоминаниях в “Новом мире”, 1966, кн. 4. (Там же намек на гибель Эфрона.)

ЦВЕТАЕВА МАРИНА ИВАНОВНА (1892–1941). Поэт, мемуарист, критик, драматург. Сначала – в Праге, затем, с 1925 г., – во Франции. Выехала в Москву в начале лета 1939 г. Покончила с собой в Елабуге. Однажды, в Праге, в 1923 г., в номере гостиницы “Беранек” в присутствии Р.О. Якобсона Цветаева вдруг спросила: “Как вы думаете: Конради – святой?” (Конради был убийца В. Воровского.) Ходасевич незаметно сделал знак Якобсону, чтобы тот не вступал с М<ариной> Ив<ановной> в политический спор. После неловкого молчания разговор перешел на другую тему.

“ЦЕНТРИФУГА”. Поэтическая группа, состоявшая из трех человек: Асеева, Боброва и Пастернака. (Перед революцией.)