Курск- 43. Как готовилась битва «титанов». Книга 2

Напомню: 4 июля 1943 г. никаких глубоких разведок немецкие войска на юге Курской дуги не вели. А в рамках подготовки к реализации «Цитадели» все четыре дивизии 48 тк 4ТА провели севернее и северо-восточнее Томаровки частную операцию по захвату высот и укрепленных сёл Герцовка и Бутово, располагавшихся перед фронтом войск правого крыла 6 гв. А. 5 июля советская сторона ни контрудара, ни вообще каких-либо активных наступательных действий в полосе Воронежского фронта не предпринимала, а наоборот, в этот день главные силы ГА «Юг» перешли в наступление на Курск. Уже к утру б июля для его отражения командование фронта задействовало все свои резервы, а во второй половине дня 2 тк СС 4ТА, прорвав две из трёх армейских оборонительных полос, разбил две его усиленные стрелковые дивизии, удерживавшие обоянско-прохоровское направление, и окружил резервный 5 гв. Сталинградский танковый корпус, выдвинутый Н.Ф. Ватутиным для их усиления в этот район. В связи с этим в тот же день командование фронта было вынуждено обратить в Ставку с просьбой о выделении дополнительных сил. И на этом фоне из Берна шли убаюкивающие депеши о том, что все эти события Берлин рассматривает не иначе как оборону против советских войск. Трудно себе представить, чтобы в Москве могли поверить этим небылицам и действительно ценили источники «Доры». Кстати, возможно, это покажется удивительным, но сам Ш. Радо даже в начале 1970-х гг. продолжал считать все свои донесения, в том числе и упомянутые выше, вполне правдивыми[82].

Поэтому нельзя согласиться с утверждением некоторых отечественных авторов о том, что к началу апреля советская разведка обеспечила руководство страны необходимой информацией о «Цитадели» в полном объеме. Данные действительно поступали, но не широким потоком, а на те, что были получены к началу апреля, Ставка опираться, и справедливо, опасалась, поэтому была вынуждена предпринимать немалые усилия для получения других данных по альтернативным каналам.

Следует признать, что в это время часто далекой от реальности была и развединформация, поступавшая из действующей армии. Так, например, по данным управления войсковой разведки Генштаба, которые приводит в своей книге С.М. Штеменко, к 8 апреля 1943 г. против войск Рокоссовского и Ватутина немцы сосредоточили якобы 15-16 танковых дивизий в составе 2500 танков[83]. В действительности же в этот момент столько бронетехники вермахт не имел на всём Восточном фронте. 1 апреля 1943 г.

ГА «Центр» и «Юг» располагали 1283 танками (396 и 887 соответственно), из которых в строю числилось лишь 570 (181/389). А на всём советско-германском фронте противник имел 1336 боевых машин, из которых исправных 45,8%, т.е. 612[84]. Ошибочная информация о наличии у него столь значительной группировки танков под Курском, безусловно, заставляла советскую сторону серьёзно нервничать. Ведь на 29 марта Центральный фронт имел всего 543 исправных танка, в том числе 232 Т-34 и КВ [85], остальные лёгкие и иномарки. А Воронежский и того меньше: 9 апреля в строю числилось лишь 276 машин и 44 – в пути[86]. Кроме того, следовало учитывать резервы вермахта, а также его возможность усиливать соединения в этом районе, используя бронетехнику со «спокойных» участков. Таким образом, теоретически всё это в комплексе могло дать очень значительные силы для наступления, но только теоретически.

Парадоксально, но именно эти неправдоподобные данные помогли Ставке выработать и принять наиболее верное на тот момент решение о переходе к преднамеренной обороне, т.к. Генштаб положил их в основу своего анализа оперативной обстановки и соотношения сил под Курском, который 12 апреля 1943 г. был представлен И.В. Сталину. По это причине через относительно короткое время после совещания в Кремле командующие Центральным и Воронежским фронтами получили распоряжения считать первостепенной задачей войск в готовящейся оборонительной операции уничтожение вражеской бронетехники и всю систему обороны фронтов готовить в первую очередь как противотанковую. «Мы хотели встретить ожидаемое наступление немецких войск мощными средствами обороны, – вспоминал Г.К. Жуков, – нанеся им поражение, и в первую очередь разбить танковые группировки противника»[87].

Как тут не вспомнить ошибку советской разведки при оценке сил группировки Паулюса перед контрнаступлением в ноябре 1942 г. под Сталинградом. Хотя тогда просчитались не в два, как под Курском, а более чем в три раза – рассчитывали окружить 85 000-90 000, а в «кольце» оказалось 300 000[88]!