Курск- 43. Как готовилась битва «титанов». Книга 2

Мотивы предложений генерала армии станут более понятны, если учесть важную деталь: в момент, когда разрабатывался этот вариант, Москва ещё не решила, будет она в ходе летней кампании наступать или обороняться. До конца апреля, помимо 69А и 35 гв. ск, в распоряжении Н.Ф. Ватутина находились лишь два подвижных соединения – 2 гв. и 5 гв.тк, их можно было использовать только для фланговых контрударов, и не более того. Затем он получил более серьёзные силы – 1ТА. Однако Ставка сразу же запретила её использовать в обороне, в крайнем случае, можно было запланировать её для нанесения контрударов при глубоком прорыве противника, т.к. это объединение готовили к наступлению на Украину. И лишь во второй половине мая, когда Москва окончательно определится с замыслом летней кампании, подвижные резервы, в том числе и 1ТА, будут включены в план обороны для участия в контрударах, а также с выделением им конкретного рубежа для ведения оборонительных боевых действий[143]. Поэтому, если бы Н.Ф. Ватутин сосредоточил 69А и 35 гв.ск на опасных направлениях для создания тактической плотности, как это сделал К.К. Рокоссовский (передав в подчинение 13А свой резервный 18 гв.ск), он просто лишился бы большей части резервов – главного рычага влияния на оперативную обстановку. В преддверии предстоящей операции это означало заведомо обрекать себя на поражение. Особенно если противник предпринял бы не один, а два мощных удара по обороне фронта, как предполагал Н.Ф. Ватутин.

С этими его предложениями по распределению сил и средств были согласны и Г.К. Жуков, и А.М. Василевский, которые активно участвовали в разработке плана общей для Центрального и Воронежского фронтов Курской оборонительной операции.

Опираясь на изложенную выше концепцию системы обороны, Н.Ф. Ватутин предложил следующий план действий своих войск по вариантам. По его мнению, при разработке этого документа следовало обязательно решить два ключевых вопроса:

Во-первых, как не допустить глубокого вклинения врага в оборону фронта в первые, наиболее опасные несколько суток вражеского наступления и удержать его танковые соединения в тактической полосе.

Во-вторых, как снизить пробивную мощь немецких ударных групп не только путём огневого поражения бронетехники и личного состава первого и второго эшелонов, но и заставить командование противника распылять силы танковых клиньев по всему фронту, а не концентрировать их на острие главного удара.

При решении этой задачи Н.Ф. Ватутин в первую очередь рассчитывал опереться на своего важного «союзника» – местность. Удачное использование этого существенного фактора, как при подготовке Курской битвы, так и непосредственно в ходе летних боёв, было одной из характерных черт его полководческого почерка. Единственный случай, когда он был вынужден проигнорировать условия местности в ходе контрудара под Прохоровкой, привёл к тяжёлым последствиям. Изюминкой его плана явилась идея по расколу боевого клина ГА «Юг», нацеленного на Курск, путём создания мощного узла сопротивления на смежных флангах двух ударных группировок ГА «Юг» (4 ТА и АГ «Кемпф»). Н.Ф. Ватутин предполагал, что главная группировка Манштейна будет сосредоточена в районе Борисовка – Белгород и основные силы её нанесут удар (внутренний фронт окружения) на север, в направлении Обоянь или на северо-восток – на Прохоровку (4ТА), а войска прикрытия главной группировки (внешний фронт) – от Белгорода на восток (АГ «Кемпф») в направлении г. Короча. Но для успеха противника крайне важно, чтобы ударный клин был единым. Прорыв вдоль обоянского шоссе – самый короткий путь к Курску, в то же время здесь была хорошая возможность надежно заблокировать наступление, если правильно использовать условия местности, особенно поймы рек Ворскла, Пена, Донец и Псёл, как естественные противотанковые препятствия.