Курская битва, которую мы начали

П. Карель, следуя за доводами Манштейна, делает вывод, что немецкие вооруженные силы, опираясь на пока еще не до конца израсходованные людские резервы на фронте и в промышленности, а также имеющийся военный потенциал, должны были отказаться от обороны захваченных территорий и, проводя мобильные контрнаступательные операции, причинить советским войскам такие потери в живой силе и технике, которые бы вынудили политическое руководство СССР пойти на мирные переговоры. Однако Гитлер воспротивился этому, решив нанести крупное поражение русским, от которого они уже не смогли бы оправиться, в результате широкомасштабной операции на окружение советских войск в районе Курска.

По мнению генерала Мюллер-Гиллебранда[198], в сложившейся обстановке Гитлер осознал бесперспективность и невозможность крупных операций с далеко идущими целями и теперь надеялся истощить уже сильно ослабленные советские войска целым рядом частных наступательных операций, благодаря которым противник окажется не в состоянии предпринять широкое наступление и инициатива останется в руках немцев.

Однако, как указывал начальник Генерального штаба сухопутных войск (с 24 сентября 1942 года) генерал Курт Цейтцлер (Цейцлер, Kurt Zeitzler), эта идея являлась правильной только при полной уверенности в успехе таких частных наступательных операций, а также в том, что потери наступающей стороны будут меньше, чем обороняющейся, иначе немецкие силы оказались бы истощены скорее, чем силы противника. Вместо наступательных акций Цейтцлер предлагал так называемую «эластичную» оборону с постепенным отводом войск на заранее подготовленные позиции и «перемалыванием» наступающего врага.

Гейнц Гудериан в своих поздних оценках войны с Россией констатирует[199], что в тех условиях, в которых оказалась германская армия весной 1943 года, никакого крупного наступления против русских войск предпринимать не следовало. Требовалось оперативно реагировать на действия противника и предпринимать частные операции в целях улучшения занимаемых позиций и высвобождения резервов. В феврале 1943 года Гудериан был назначен на должность генерал-инспектора бронетанковых войск Германии с широким кругом полномочий, необходимых для обновления этого рода войск из-за все возрастающего количественного превосходства русских бронетанковых сил. В связи с этим, 9 марта 1943 года Гудериан выступил с докладом в ставке Гитлера в Виннице, обосновывая необходимость новых штатов танковых дивизий, которые должны быть введены с целью экономии личного состава и материальной части при одновременном повышении боеспособности соединений путем обеспечения их более совершенным вооружением и применения более целеустремленной тактики. Для этого, по мнению Гудериана, следовало снять с Восточного фронта и отправить на реорганизацию и доукомплектование в тыл большую часть танковых дивизий, заменив их частями самоходных противотанковых орудий в пехотных дивизиях и резерве главного командования, необходимых для отражения русского наступления. В то же время модернизированные и усиленные танковые дивизии потребуются для крупного наступления в 1944 году. В качестве главной задачи на 1943 год Гудериан указал создание некоторого количества полностью боеспособных бронетанковых соединений, необходимых для наступления с ограниченными целями. Здесь же Гудериан заметил, что новые танки Pz Kpfw V (нем. PanzerKampfwagen-V «Panther», далее – «Пантера») и Pz Kpfw VI (PanzerKampfwagen-VI «Tiger», далее – «Тигр») нецелесообразно использовать на фронтах до июля-августа.

Вместе с тем предлагаемое Гудерианом гипотетическое «крупное» наступление в 1944 году в действительности зависело от возможности выдержать вполне реальное советское наступление в 1943 году, что было проблематичным в силу нехватки сил и средств, особенно при условии скорого начала войны на два фронта.

Соответственно, далее в своих воспоминаниях Гудериан указывает[200], что в действительности танковые части с фронта на пополнение не отводились, а соединения самоходных орудий в пехотных дивизиях так и не были созданы. Однако, согласно положениям его доклада, в конце марта была начата реорганизация моторизованных частей танковых дивизий, а крупные соединения новых танков действительно вступили в бой только в июле в ходе наступательной операции с ограниченными целями «Цитадель».

По мнению Б. Лиддел-Гарта[201], в 1943 году неблагоприятное соотношение сил для немцев привело к полной безнадежности проведения ими как наступательной стратегии, так и организации жесткой обороны – по причине недостаточной плотности войск. Единственным альтернативным вариантом оставалась подвижная оборона, связанная с преднамеренным оставлением территории и последующими маневренными контрударами с целью ослабить наступающего противника.