Курская битва. Оборона. Планирование и подготовка операции «Цитадель». 1943

В действительности даже такое решение уже не отвечало оперативной ситуации, поскольку командование Центрального фронта понимало опасность своего положения и продолжало стягивать силы на фатежское направление. Приказом командующего фронтом в район Ситниково, Банино, Ржавы перебрасывалась 181-я стрелковая дивизия, а также 255-й и 84-й отдельные танковые полки из состава 65-й армии. На позициях в районе Ольховатка, Кутырки, Теплое развертывался 9-й танковый корпус. В предвидении нового удара командующий 70-й армией приказал выдвинуть из резерва 162-ю стрелковую дивизию и сосредоточить ее в районе высота 274,5, Молотычи, с задачей не допустить прорыва противника в направлении Молотычи – Фатеж. Следовательно, подготавливаемый немцами прорыв на Фатеж требовал новых больших потерь, что, учитывая убыль личного состава и накопление поврежденной боевой техники, исключало возможность достижения значительного оперативного результата.

Более целесообразным решением представляется резкий поворот ударных соединений на запад или на восток, что позволяло ограничить проведение операции сильным ударом во фланг 70-й армии Центрального фронта либо несколькими концентрическими ударами по центру советской 13-й армии. По крайней мере, в таком случае германские войска продолжали бы наносить удары по противнику, уже ослабленному в предыдущих боях (ряд частей центра 13-й армии находился к этому времени в окружении или полуокружении), а прорыв в тыл 70-й армии должен был с большой вероятностью вызвать ответную реакцию советского командования в виде переброски резервов в полосу Центрального фронта. Кроме того, ограничение операции действиями в тактической зоне противника позволяло избежать втягивания ударных сил 9-й армии в глубину его обороны, чего германское командование постоянно опасалось в связи с угрозой контрудара на орловском направлении.

С другой стороны, дальнейшей успешной обороне войск Центрального фронта благоприятствовало то, что обстановка в воздухе к 9 июля стала меняться в пользу русских. Хотя германское командование и приняло решение перебросить в полосу 9-й армии часть соединений из состава 8-го авиационного корпуса, поддерживавшего действия южной ударной группировки, усиление 1-й авиационной дивизии самолетами-истребителями было недостаточным, чтобы успешно бороться за господство в воздухе: к 11 июля было передано 80 истребителей, 130 пикирующих бомбардировщиков, 70 бомбардировщиков[1044]. Эта дополнительная воздушная поддержка северной ударной группировки, хотя и составляла более 50 % от первоначального количества истребителей и немногим менее 50 % от числа имевшихся к началу июля ударных самолетов (по оценкам командования 16-й воздушной армии, численность вражеской авиационной группировки составила 525 бомбардировщиков и 300 истребителей[1045]), все-таки незначительно сказалась на ходе боевых действий, поскольку, во-первых, самолеты передислоцировались к новым аэродромам группами и вступали в бой по частям, по мере прибытия. Во-вторых, истребительная авиация 16-й воздушной армии, которая в начале операции уже превосходила противника в три раза, к этому времени получила на усиление еще больше самолетов. К участию в боевых действиях с 9 июля были привлечены части 234-й истребительной авиационной дивизии полковника Татанашвили, перебазировавшейся с Брянского фронта (соединение насчитывало 87 самолетов-истребителей), и два гвардейских истребительных авиационных полка, которые до этого находились в резерве (генерал Руденко настойчиво сохранял резерв истребителей до вступления сражения в критическую фазу, несмотря на первоначальное неодобрение этого решения со стороны маршала Жукова), то есть около 150 самолетов, тогда как немецкое командование к 9 июля смогло дополнительно перебросить в район боев только одну группу истребителей из района Красногвардейска[1046].