Курская битва. Полная хроника – 50 дней и ночей

В этот роковой день она совершила 3 боевых вылета. В одном из них в паре с ведомым сбила Me-109. В четвёртом вылете шестёрка Як-1, вступив в бой с группой из 30 Ju-88 и 12 Me-109, завязала смертельную круговерть. И вот уже горит «юнкерс», разваливается на куски «мессер». Выходя из очередного пике, Литвяк увидела, что противник уходит. Собралась и наша шестёрка. Прижавшись к верхнему краю облаков, они пошли домой. Внезапно из белой пелены выскочил «мессер» и, прежде чем нырнуть обратно в облака, успел дать очередь по ведущему третьей пары с бортовым № 23. «Як» как бы провалился, но у земли лётчица, видимо, пыталась выровнять его… Во всяком случае, так рассказывал товарищам ведомый Лидии в этом бою – Александр Евдокимов. Это родило надежду, что она жива. Были срочно организованы ее поиски. Однако ни самолёта, ни лётчицы найти не удалось. После гибели в одном из боёв сержанта Евдокимова, который знал, в каком районе упал «Як» Лидии Литвяк, официальный поиск прекратили. За время участия в боевых действиях с августа 1942 года она совершила 168 боевых вылетов, в 89 воздушных боях сбила лично 11 и в составе группы 3 самолёта противника (по другим данным, 6 личных и 5 групповых побед), уничтожила 2 аэростата-корректировщика. Характеризуя её как воздушного бойца, бывший командир 273-го (31-го гвардейского) истребительного авиаполка Герой Советского Союза Борис Николаевич Ерёмин вспоминал: «Это была прирождённая лётчица. Она обладала особым талантом истребителя, была смела и решительна, изобретательна и осторожна. Она умела видеть воздух…»

* * *

Особо отличился в ходе Орловской наступательной операции пулеметчик 336-го стрелкового полка сержант Ахмеджан Шукуров. В бою за деревню Подмаслово Залегощинского района Орловской области сержант уничтожил пять вражеских огневых точек и несколько десятков гитлеровцев, а когда его пулемёт был разбит, он продолжал вести огонь из трофейного. В селе Золотарёво отважный воин гранатами забросал подвал дома, где находилась группа вражеских автоматчиков.

* * *

После октябрьской (1941 года) неудавшейся поездки на фронт, когда Сталин доехал только до Волоколамского шоссе, посмотрел на сполохи приближающегося к Москве фронта в 10–15 километрах от того места, куда добралась его кавалькада, вождь больше на передовую не выбирался, однако после хвастливых рассказов Берии и Маленкова о своих «боевых крещениях» твердо решил, хотя бы для истории, побывать на фронте, – что за Верховный Главнокомандующий, который знает о войне только по докладам генералов да по кадрам военной хроники! 1 августа Сталин отбыл на специальном вагоне со станции Кунцево. Были подобраны старенький паровоз, полуразбитые вагоны. К небольшому составу прицепили для маскировки платформу с дровами. Сталина сопровождал Берия, его помощник, переодетая усиленная охрана. Прибыв на Западный фронт, в Гжатск, Сталин встретился с командующим фронтом Соколовским, членом Военного совета Булганиным. Заслушав начальников и высказав общие пожелания, Сталин, переночевав, отправился в сторону Ржева, на Калининский фронт к Еременко. Здесь он остановился в деревне Хорошево в домике простой крестьянки, стоявшем на отшибе (хозяйку предварительно со всем скарбом оттуда выселили). Этот домик стоит и поныне, напоминая о фронтовых подвигах Верховного (в свое время на нем висела мемориальная доска, а может, висит и до сих пор). Говорят, именно здесь он отдал распоряжение произвести первый победный салют в Москве (5 августа). Но поехать в войска и повстречаться с командирами и бойцами Сталин не пожелал. Без всяких происшествий после ночевки в Хорошево Сталин вместе с Берией на автомобилях вернулся в Москву.

8 августа Сталин писал Рузвельту: «Только теперь, по возвращении с фронта, я могу ответить Вам на Ваше последнее послание… Приходится чаще бывать на различных участках фронта и подчинять интересам фронта все остальное…».

Черчиллю Сталин отписал 9 августа: «Я только что вернулся с фронта… Хотя мы имеем в последнее время на фронте некоторые успехи, от советских войск и советского командования требуется именно теперь исключительное напряжение сил и особая бдительность в отношении к вероятным новым действиям противника. В связи с этим мне приходится чаще, чем обыкновенно, выезжать в войска на те или иные участки нашего фронта».

Наивные Черчилль и Рузвельт в своем совместном послании 19 августа откликнулись: «Мы полностью понимаем те веские причины, которые заставляют Вас находиться вблизи боевых фронтов, фронтов, где Ваше личное присутствие столь содействовало победам».

* * *

Представитель Ставки Верховного Главнокомандования Г.К. Жуков и командующий Воронежским фронтом Н.Ф. Ватутин собрали на командном пункте 5-й гвардейской армии командармов и командиров корпусов. На этом совещании речь шла о подготовке и проведении Белгородско-Харьковской наступательной операции.

2 августа 1943 года