Курская дуга

Есет поудобнее усаживается на скамейке и долго смотрит в темное окно. «Жалко… Не все желания исполняются!» Об хочет, чтоб только на миг в хате появились его школьные друзья. «Вы спорили, что меня не примут в разведку? Ну, кто оказался прав?.. И если б Зойке, сероглазой девчонке из девятого класса «В», рассказать о подвигах Синенко или Коренихи, она б исписала весь свой дневник». Байкодамову кажется, что он ясно слышит удары колокола… Шипит пар. К теплушке, постукивая каблуками, бежит, запыхавшись, Зойка:

— Есет! Тебя трудно узнать в шинели… — кричит она.

Ленька и Шурка, его закадычные школьные друзья, прыгают через глыбы льда. Зойка быстро говорит:

— Мы принесли тебе подарок от комсомола: часы со светящимся циферблатом.

Звенят буфера. Мать обнимает Есета, и он чувствует на своей щеке ее слезы. Дым застилает перрон. Есет видит только красную фуражку дежурного. На вокзальных часах без четверти два.

Байкодамов не замечает, как в хату заходит генерал Курбатов.

И только команда «Встать! Смирно!» заставляет Есета вскочить.

Выслушав рапорт, командир корпуса спрашивает:

— Новички есть?

— Я, ефрейтор Байкодамов.

Генерал смотрит на юношу и, очевидно, намекая на его невысокий рост, ободряюще говорит:

— Ничего, желудь тоже вначале невелик, а потом могучий дуб никакие бури сломить не могут! — И, поправляя пенсне, Курбатов достает карманные часы. — Скоро вам, разведчики, выступать… Я на вас надеюсь. Желаю успеха. — Прощаясь, командир корпуса каждому разведчику пожимает руку.

После ухода генерала лейтенант приказывает:

— Выходи строиться!

…Разведчики идут друг за другом, увязая по колени в снегу. После метели наступила оттепель, и влажный снег оседает под ногами. В белесой мгле вспыхивают ракеты. Желтый свет дрожит в тумане и кажется огромным маслянистым пятном.

— Это их опорный пункт номер два подсвечивает, — шепчет Брагонин Синенко.

Там больше десятка блиндажей, связанных траншеями, высотка изрезана окопами и опутана спиралями Бруно. Это хорошо знает Петр, он не раз наблюдал за противником.

— А вот номер один дает о себе знать, — предупреждает Брагонин.

Справа летят трассирующие пули, и Синенко кажется, что невидимые иглы тянут за собою длинные разноцветные нити.

Разведчики долго ползут по рыхлому снегу. Туман все сгущается, и если б не компас, Петр давно бы сбился с пути.

Маскируясь в кустах и заснеженных воронках, разведчики вползают в лесок. Уже где-то сзади взвиваются ракеты, и замыкающему Прохорову каскады огней напоминают стаю мальков, когда за ними гонится щука и они рассыпаются в разные стороны.

Гвардейцы, присев на корточки, молча следят за взлетом ракет. Все ясно: разведка проникла через боевые порядки противника, перешла линию фронта.

Одна мысль тревожит Синенко: «Заметил враг или нет? Может быть, он хитрит… Нарочно пропустил разведку и сейчас начнет ее преследовать… В тылу врага никто не застрахован от сюрпризов». На всякий случай Синенко развернул разведывательную группу. «Знай гитлеровцы о нашей разведке, они б иначе освещали местность. Ракеты — верный барометр… Здесь, конечно, не хитрость. Нет! Оплошность врага. Можно продвигаться вперед», — приходит к выводу лейтенант.

Разведчики углубились в лес и, как только посветлело небо, вышли все вместе по дну оврага к дороге. На опушке дубняка Синенко устроил засаду.

Есет Байкодамов ни разу еще не видел гитлеровцев. Желание поскорей встретиться, вступить с ними в бой овладело им.

— Фашисты идут! — доносит наблюдатель Прохоров.

Есет всматривается в редеющий туман. Вдали колышется черная колонна пехоты.

— Замаскироваться! — приказывает разведчикам Синенко.

Есет хорошо видит гитлеровцев. Пилотки у них надвинуты на брови, воротники зеленых шинелей подняты. За спиной ранцы, обшитые желтым мехом, в руках черные автоматы.

Синенко, провожая взглядом гитлеровцев, записывает в блокнот: 8 ч. 25 м. По дороге строем прошло до двух рот пехоты. Постепенно запись растет: 10 ч. 17 м. — 5 бронемашин, 10 грузовиков с боеприпасами. 14 ч. 25 м. — 6 танков.

— Не везет нам… Все крупные силы… — бурчит Жигалко.

— Хоть бы один отбившийся фриц прошел по дороге! — восклицает Абашидзе.

— Вижу двух фрицев, — неожиданно произносит Корениха.

— Верно, идут! — подтверждает Брагонин.

— Вот мы их и сцапаем, — радуется Абашидзе.

— Приготовиться! — тихо подает команду Синенко.

По дороге идут два солдата и о чем-то оживленно спорят между собой. Разведчики приготовились к броску. Но в эту минуту из-за поворота показываются грузовики. Высокий немец поднимает руку — передний грузовик останавливается и забирает солдат.

— Ото не кажи гоп… — зарываясь в снег, вздыхает Корениха.

Лязгая цепями, проносятся крытые брезентом грузовики. На бортах белеют три больших буквы: OST.

— Еще все впереди, надо запастись терпением, — ободряет гвардейцев Синенко.

Но дорога пустынна, и только к вечеру проходят еще три танка.

«Не везет, страшно не везет. Генерал надеется на нас, а мы паршивого фрица достать не можем», — огорчается Петр.