Курский излом

Таким образом, основу обороны 1-й ТА на участке: (иск.) северные окраины Верхопенья, выс. 251.4, выс. 240.4 — составляли подразделения все тех же 1-й гв., 49-й, 86-й, 180-й тбр и несколько экипажей 16-го тп с минбатом — в общей сложности 108 танков (по 86-й отбр — 59 танков), а перед ними располагались части 67-й гв. сд. На рубеже: 1 км южнее выс. 244.8-южные скаты выс. 248.7–1 км севернее Сухо — Солотино — в засадах находились 30 танков 192-й отбр и 203-го отп, за которыми, прикрывая Кочетовку и Сухо — Солотино, еще 15 Т-34 242-й тбр. Хочу обратить внимание читателя на то, что приведенные выше цифры наличия бронетехники в бригадах были собраны мной из документов, которые готовились сразу после их выхода из боя 8 июля. Поэтому, возможно, не учтены часть машин, пришедших из ремонта, технический резерв командования или переданные из спецчастей 3-го мк и 31-го тк в боевые подразделения. Иного объяснения трудно найти донесению начальника политотдела 1-й ТА полковника Журавлева, который сообщал, что «9 июля с. г. для отражения атак противника соединения 3-го мк смогли бросить в бой только 71 танк Т-34 и 5 Т-70»{789}. При этом почему–то не упомянуты танки КВ. [841]

После ожесточенных дневных боев обе стороны всю ночь приводили в порядок войска, стягивали с поля боя подбитую и вышедшую из строя по техническим причинам броне — и автотехнику, кормили людей, по мере возможности давали личному составу отдохнуть. Участники тех боев вспоминали, что к 9 июля большинство бойцов и командиров в передовых частях были измотаны до предела. Многие в боевых частях были контужены и легко ранены, но в санбаты не спешили. Если в условиях стабильного фронта человеку на передовой приходилось отдыхать 4–5 часов в сутки, он втягивался и мог держаться, оставаясь работоспособным до 4 суток. В ходе наступления или оборонительных боев, подобно тем, что проходили на Курской дуге, нагрузки возрастали в разы. Были дни, когда отдохнуть вообще не удавалось, люди буквально валились с ног, засыпали стоя, двигаясь в районы сосредоточения, из–за усталости и перенапряжения притуплялась реакция, появлялась апатия и безразличие к происходящему вокруг. Основные силы стрелковых дивизий и мотострелковых бригад из–за отсутствия достаточного количества автотранспорта перебрасывались пешком. Марши, как правило, длились по нескольку десятков километров, несколько суток. Причем некоторым соединениям с ходу приходилось вступать в бой. Точно в таком же положении находились и танкисты. Так, 8 июля экипажи боевых машин 2-го тк после 200 км марша почти с ходу вступили в бой.

Перенапряжение войск усиливалось перебоями с доставкой на передовую продуктов, горячей пищи и воды. А первая половина июля 1943 г. выдалась в средней полосе знойной, дожди хотя и перепадали, но температура днем держалась 18–23 и даже доходила до 29 градусов. Особенно парило перед ливнями. Такая погода была, к примеру, 9 июля. Первая половина дня оказалась солнечной, но все говорило о надвигавшейся грозе и после полудня начались дожди почти по всему фронту. В полях, где в основном разворачивались боевые действия, переносить жару и жажду человеку было труднее. Реки Пена, Псел, Липовый и Северный Донец, их притоки были заполнены трупами людей и животных, застрявшими и завалившимися в ходе переправ автомобилями и танками, залиты бензином и газойлем. Колодцы обрушены. Солдатам часто приходилось пить просто из луж и непроточных прудов.

Немецкие генералы также вспоминали, что к 9 июля появились явные факты, свидетельствующие о значительной усталости войск. На это генерал–полковник Гот лично обратил внимание командования 48-го тк утром 9 июля, после того как фон Кнобельсдорф в докладе попытался проигнорировать эти факты:

«Командующий армией находится в полевом штабе [842] корпуса{790}. Ему докладывают, что, несмотря на тяжелейшие бои, наступательный дух войск еще не сломлен. Физические силы людей после 4-х дней жесточайшего боя возродились. Командующий армией предупреждает, чтобы командование не перенапрягало войска, и приказывает начало наступления в последующие дни не планировать слишком рано, чтобы войска ночью могли отдохнуть»{791}.