Курский излом

Я ответил, что, когда отобьем вражескую атаку, не опоздаем вывести танки из окопов и нанести контрудар всеми силами корпуса.

— Ну хорошо, — согласился Михаил Ефимович, — действуй…»{158}

Трудно поверить в реальность такого разговора. М. Е. Катуков в тот момент лично Н. Ф. Ватутину высказал свое несогласие с его решением нанести контрудар и, наоборот, настойчиво просил разрешения, учитывая качественное превосходство бронетехники противника, зарыть все свои танки и артсредства в землю, чтобы встретить врага огнем с места, но не был услышан. Утром 6 июля, не колеблясь, он высказал свою точку зрения и И. В. Сталину, пойдя, по сути, на конфликт с командующим фронтом. А по мнению Андрея Лаврентьевича, сложность ситуации понимал лишь он один, а командарм не осознавал надвигающейся угрозы, да при этом даже отчитывал своего чрезмерно усердного комкора. В общем, горе от ума, да и только!

Отдавая дань способностям А. Л. Гетмана, думаю, необходимо отметить следующее. К тому моменту он хотя и был комкором, но еще молодым, до настоящего опыта и мастерства ему было далеко. Напомню: в течение всего 1942 г. он командовал корпусом непосредственно в боевых действиях всего два месяца — лишь в одной наступательной операции, а учитывая стаж командования 112‑й тд — чуть больше четырех. Чтобы освоиться и приобрести навыки управления соединением, человеку, имевшему до этого командный опыт, вполне достаточно. Но вспомним: он стал командиром дивизии в сентябре 1941 г., а до этого, в мирное время, начальником отдела снабжения горючим прослужил дольше (23 месяца), чем командовал бригадой (2 и 3,5 месяца), и лишь благодаря стечению обстоятельств был выдвинут на эту высокую должность, так что приведенный выше диалог читать без улыбки трудно.

Тем не менее, благодаря правильно выбранной тактике командованием 1‑й ТА, усилиям фронта по ее пополнению и стойкости всего личного состава, 6‑й тк оборону своей полосы в ходе Курской битвы держал стойко и сыграл важную роль в провале «Цитадели». По результатам оборонительной операции Воронежского фронта лишь два корпуса, участвовавшие в ней, были представлены к преобразованию в гвардейские, один из них — 6‑й тк. Это высокая и справедливая оценка боевой работы всего личного состава соединения, в том числе и комкора.

В исторической и мемуарной литературе можно встретить [226] утверждение, что генерал А. Л. Гетман твердо и успешно управлял корпусом, особенно во второй половине войны: его действия как командира отличались четкостью, взвешенностью, глубоким знанием врага, стремлением спрогнозировать его действия на несколько шагов вперед. Действительно, он в полной мере обладал теми качествами, которые предъявлялись к командирам корпусов в год войны. Особенно возросла его профессиональная подготовка после того, как он прошел жесткую школу летних боев на Огненной дуге. Но сегодня появляются публикации иного рода. Те, кто лично знал генерала, вспоминают и другие его качества.

«…Все победы корпуса Андрей Лаврентьевич ставил в заслугу одному себе, как будто не было коллективной работы штаба армии, решений командующего, — пишет ветеран 1‑й ТА E. С. Катукова. — …Если А. Х. Бабаджанян отличался безмерной храбростью, огромной энергией и стремлением победить, то об Андрее Лаврентьевиче этого не скажешь. Он не спешил, был осторожен, выжидал и, только когда у соседей намечается успех, вступал в дело. Но почти никогда корпус А. Л. Гетмана вовремя не подходил к переправам. Он всегда опаздывал, а где, как не здесь, нужны были храбрость, находчивость и быстрота. Этих качеств Андрей Лаврентьевич почти никогда не проявлял. Его спокойствие и хитрость иногда граничили с трусостью»{159}.

Кроме того, имеющиеся архивные данные свидетельствуют, что на генерала было трудно положиться как на надежного соседа, который может в трудную минуту подставить свое плечо, а скорей наоборот.

Так, когда возникла угроза окружения группы войск под его командованием в излучине р. Пены и командование 1‑й ТА приняло решение отвести их, А. Л. Гетман выполнил его, мягко говоря, неудачно. Согласно обнаруженным сегодня документам, он отвел лишь бригады своего корпуса, при этом не поставив в известность об этом подчиненные ему соединения 6‑й гв. А и 3‑го мк, что привело к излишним, ничем не оправданным жертвам. Но, несомненно, большая победа на Курской дуге все ошибки и просчеты списала.

В августе 1943 г. 6‑й тк довольно успешно действовал при освобождении Харькова и восточной Украины. Но в середине месяца он, как и вся 1‑я ТА, попал в тяжелое положение. Вражеская группировка неожиданно из района южнее города Богодухова, который корпус только что освободил, нанесла сильный удар по его левому флангу. Часть его сил была окружена [227] в районе Высокополья. Но, хотя и с большими потерями, положение было восстановлено. В этих боях погиб друг Андрея Лаврентьевича и давний сослуживец по 112‑й тд — командир 112‑й тбр полковник М. Т. Леонов.