Курский излом

И комбриг, и комкор действовали исходя из полученного приказа командующего 1‑й ТА. Бригада являлась передовым отрядом корпуса и имела задачу прикрыть его силы при выходе и развертывании на втором рубеже, а решения Н. Ф. Ватутина о вводе 1‑й ТА в тот момент еще не было, поэтому танкисты Кривошеина остались на своих позициях. Следует заметить, что И. М. Чистяков обладал жестким характером и в трудные моменты часто решал стоявшие перед ним задачи любыми средствами, особо не церемонясь с подчиненными, да и просто с офицерами и генералами ниже званием и должностью, при этом не обращая внимания ни на какие доводы, — как говорится, «победителей не судят». Справедливости ради замечу, что это качество было присуще многим нашим генералам. Иван Михайлович прекрасно знал, что превышает свои полномочия, отдавая такой приказ полковнику В. М. Горелову, тем более он еще располагал подвижным и артиллерийским резервами. У него имелась прямая связь с руководством 1‑й ТА, а в полосе 52‑й гв. сд находился передовой НП 1‑й ТА, где тоже был прямой провод со штабом М. Е. Катукова, но он этими возможностями не воспользовался. Командарм решил действовать «нахрапом»: поберечь свою 28‑ю оиптабр (бригада, так же как и 1‑й тбр, находилась в районе Яковлева) и одновременно помочь комдиву‑52 пока сохранить его подвижной резерв (230‑й отп), а по прорвавшейся боевой группе корпуса СС ударить танками соседа. Нарушая субординацию, через голову М. Е. Катукова и С. М. Кривошеина, он лично отдал приказ полковнику В. М. Горелову немедленно атаковать немцев. Но комбриг был человек неробкого десятка и понимал, чего добивается командующий соседней армии, поэтому поступил согласно уставу.

Есть данные, что после того, как этот «маневр» не удался, И. М. Чистяков посоветовал И. М. Некрасову ввести в бой в [396] районе севернее Березова резервные еще не введенные три роты 230‑го отп (одна из них находилась в подчинении командира 153‑го гв. сп). В то же время следует обратить внимание на то, что командарм всеми способами пытался оттянуть момент ввода в бой 28‑й оиптабр. Ее командованию даже не был поставлен предварительный приказ о подготовке к выдвижению в полосу прорыва. Вероятно, он считал ее последним рычагом влияния на обстановку на этом направлении.

О действиях советских танков на переднем крае 52‑й гв. сд часто пишут западные исследователи. Так, в ряде изданий, посвященных Курской битве и участию в ней М. Витмана, описывается бой его экипажа с советскими танками еще до того момента, как после полудня полковник И. М. Некрасов приказал командиру 230‑го отп полковнику Д. А. Щербакову атаковать одной ротой боевую группу «Дас Райх» у выс. 233.3. Кроме того, утверждается, что в бою у высот 220.5 и 217.1 у «тигра» М. Витмана, в результате попадания снаряда из советского танка, была перебита гусеница. Документальный фонд 230‑го отп в ЦАМО РФ очень скудный, известно лишь, что на стыке 151‑го гв. и 155‑го гв. сп северо–западнее Березова были подготовлены аппарели для танков и одна рота 230‑го отп занимала здесь оборону. По воспоминаниям ветеранов 52‑й гв. сд, с которыми мне довелось встречаться, они действительно видели в ходе отражения атак у обояньского шоссе высокие, многобашенные танки. Но принадлежали ли эти боевые машины роте, которая была придана командиру 151‑го гв. сп на усиление до начала боев, или это подошел резерв комдива уже в ходе боя, пока точно установить не удалось.

Кстати, большинство исследователей называют танки, с которыми экипажи «тигров» вели бой на позициях 52‑й гв. сд, не иначе как «тридцатьчетверками». Это ошибка, кроме 1‑й гв. тбр, которая в этот день так и не вступила в бой, и 230‑го отп, укомплектованного американскими машинами «Генерал Ли» и «Генерал Стюард», других танковых частей и соединений в полосе дивизии полковника И. М. Некрасова не было. Что же касается 96‑й отбр, подчиненной 375‑й сд, то она на переднем крае первого рубежа 5 июля не использовалась, а прикрывала переправы через Северный Донец за рубежом этой дивизии.

После прорыва переднего края и вклинения в полосу обороны дивизии боевой группы двух соединений СС полковник И. М. Некрасов оказался в очень сложном положении. Он понимал, что его дивизия находится на направлении главного удара немцев и ее атакует очень сильное соединение. В этих условиях главным было сбить темп атаки противника. Для этого важно как можно дольше удерживать первый (наиболее [397] укрепленный) рубеж, что позволит измотать врага, нарушить его планы, тем самым поможет второму эшелону.

Вместе с тем «держаться до последнего» — было жизненно важно для каждого бойца, лишь при этих условиях есть возможность избежать чрезмерных потерь. Если нервы сдадут, пошатнется уверенность в собственных силах у тех, кто дерется сейчас в траншеях, трагедии не избежать. Численно превосходящий враг, атакующий по всему фронту значительным количеством танков под прикрытием с воздуха, не позволит при отходе оторваться частям и занять запасные рубежи.