Курский излом

Район Быковки имел важное тактическое значение. Село находилось на краю первой (главной) оборонительной полосы армии, но еще в ее системе, поэтому являлось последним хорошо укрепленным узлом сопротивления перед вторым армейским рубежом. На восток от села шли три глубоких заболоченных оврага, на запад — пойма Ворсклы, единственный [411] путь, по которому могли двигаться танки из этого района на север к с. Яковлево, была дорога Томаровка — Яковлево, проходившая через центр села. Далее шоссе шло в Козьма — Демьяновку, расположенную рядом с Быковкой (через мост). В этом селе находились еще два моста через Ворсклу, по которым можно было пройти на западный берег. Однако удерживать населенный пункт полковнику И. М. Некрасову было уже практически нечем. Между 16.40 и 17.15 передовой батальон 1‑го грп СС «Лейбштандарт» уже вел бои на восточных окраинах Быковки, а боевая группа 2‑го грп СС, преследуя отходившие подразделения 52‑й гв. сд, вошла в село с юга и вела уличные бои в его центральной части. После 18.00 наши войска полностью оставили Быковку, а через два часа эсэсовцы овладели Козьма — Демьяновкой. После этого, как отмечается в докладе штаба артиллерии 51‑й гв. сд, немцы подошли к боевому охранению дивизии, а ее артиллерия уже около 17.00 вела огонь по участкам, где, по данным разведки, наблюдалось скопление войск противника.

Храбро и решительно действовал в сложной обстановке взвод саперов 52‑й гв. сд под командованием лейтенанта H. A. Киселева. Как уже отмечалось, в Быковке находились три моста, их заранее подготовили к взрыву. Было крайне важно, во–первых, не допустить прорыва врага на плечах отходивших войск через Ворсклу и, во–вторых, дождаться момента, когда полностью завершится отход своих подразделений, и во что бы то ни стало их подорвать.

«…Задача осложнялась тем, что подступы к мостам враг держал под артиллерийско–минометным и пулеметным огнем, — писал подполковник Г. Г. Пантюхов. — Саперы по горло в воде подобрались к мостам и подсоединили взрывные устройства. Как только наши подразделения прошли через Быковку, лейтенант взорвал мост, не дав противнику форсировать реку»{362}.

Главным результатом уничтожения мостов явилось то, что неприятелю не удалось с ходу перебросить за реку бронетехнику и тяжелое вооружение. Однако его пехота, используя неразбериху, переправилась через русло и вступила в бой с подразделениями 153‑го гв. сп на западном берегу Ворсклы. Согласно журналу боевых действий 52‑й гв. сд, в 16.00 эсэсовцы, развивая успех, двумя ротами автоматчиков ворвались в с. Ворскла и быстро закрепились в нем.

«…Части дивизии отдельными разрозненными подразделениями, — докладывал подполковник Шамов, — ведя упорные бои в окружении и полуокружении, погибая целыми подразделениями, к исходу дня 5.7. вышли на рубеж: 153‑й гв. сп — лог Лапин, Вознесеновский, [412] 151‑й гв. сп — (иск.) Вознесеновский, Ворскла, (иск.) Солонец, 155‑й гв. сп — (иск.) Гонки, роща западнее Непхаево, ведя огневой бой с противником. Значительная часть подразделений продолжала вести упорный бой в окружении…»{363}

Ситуация осложнилась тем, что основные пункты управления войсками подверглись сильному воздействию артиллерии и авиации врага. Отход подразделений организовывали в основном командиры батальонов и рот на некоторых участках офицерами управления полков. Находившийся в районе Козьма — Демьяновки штаб 52‑й гв. сд, потеряв связи с отходившими полками, попав под сильную бомбежку, спешно покинул место расположения.

«Когда противник овладел Быковкой, — вспоминал начштаба, — командный пункт дивизии оказался под угрозой захвата. В это время И. М. Некрасов перемещался на запасной командный пункт. Здесь, в Быковке, оставались начштаба дивизии и группа штабных командиров. Надо было отдать подразделениям и приказ на отход, и самим отходить поскорее, но от командира дивизии не было радиосигнала о том, что он на месте и взял управление частями на себя. Так как передатчик радиостанции штаба вышел из строя, а проводной связи не было, начальник штаба распорядился отправить в части с приказом об отходе мотоциклиста из роты связи гв. мл. сержанта В. А. Скрынника. Храбрый воин, не пугаясь разрывов бомб и снарядов, умчался выполнять боевое задание. Подразделения отошли на новые оборонительные позиции, успев оторваться от противника.

Несколько позже, когда танки и автоматчики врага пробились в район командного пункта, начальник радиостанции гв. старшина А. Ф. Минин и связист H. A. Лисицин, невзирая на огонь, вынесли на себе ценную аппаратуру»{364}.

В 18.00 связь штаба 6‑й гв. А с ним оборвалась и до исхода дня отсутствовала. Таким образом, штаб армии не знал положение ее частей и ситуацию в самом соединении, а главное — командарм был лишен основного источника информации об оперативной обстановке на столь опасном участке.

Из журнала боевых действий 2‑го тк СС:

«На стороне неприятеля, который сначала чрезвычайно упорно сражается, фиксируются по мере развития нашего наступления помимо ослабления сопротивления также отступательные движения.