Курский излом

Полковник И. М. Некрасов действовал иначе. Не имея достаточно артсредств в резерве, он пытался бороться с танками, опираясь прежде всего на пехоту (52‑я гв. сд имела наибольшую [430] численность среди дивизий первого эшелона армии) и инженерные заграждения участка обороны в сочетании с артиллерией, и до последнего берег 230‑й отп. Комдив рассчитывал задействовать его для прикрытия отхода частей, понимая, что столь мощный удар дивизия долго не выдержит. Массирование артсредствами здесь, как у Черкасского, провести не удалось. Получившая во второй половине дня приказ о выдвижении для перехвата ударного клина 2‑го тк СС 28‑я иптабр опоздала и участвовала в боях лишь одной батареей. Переброшенный же из соседней 375‑й сд 1240‑й иптап вступил в бой, когда рубеж 52‑й гв. сд оказался прорванным, значительная часть артиллерии дивизии и приданных полков разбита, а основные силы двух стрелковых полков рассеяны. Следовательно, ему пришлось не крепить оборону переднего края главной полосы, как это делали резервные иптапы в 67‑й гв. сд, а уже блокировать дальнейшее распространение противника в глубине позиций дивизии.

Немаловажную роль сыграла и разная тактика, примененная командирами корпусов противника, она заметно отличалась. Во–первых, командование 2‑го тк СС спланировало более грамотно и успешно провело артподготовку перед началом атаки, чего нельзя сказать о 48‑м тк. Во–вторых, Хауссеру удалось создать более высокую плотность сил и средств на участке главного удара. Корпус наступал тремя мотодивизиями, усиленными одним пехотным и двумя минометными полками против двух гвардейских дивизий. Но на острие ударного клина против двух стрелковых полков 52‑й гв. сд было сконцентрировано более 2/3 корпуса СС — две моторизованные дивизии, один пехотный и минометный полки. Эту огромную силу с воздуха плотно прикрывала основная часть самолетов 8‑го ак.

При этом, что очень важно, командование эсэсовского соединения с первых часов наступления сумело на практике использовать свое численное преимущество. В полосе корпуса не было столь масштабных заторов на дорогах, скученности войск, переброска подразделений к переднему краю проводилась более планомерно, чем у соседа слева. «Лейбштандарт» и «Дас Райх» быстро преодолели противотанковые рвы с минными полями и своевременно ввели для поддержки мотопехоты непосредственно на переднем крае 52‑й гв. сд роты «тигров» и штурмовые орудия. В-третьих, помимо численного превосходства в огневой мощи, одной из причин стремительного рывка боевых групп двух мотополков «Лейбштандарт» явилось то, что противотанковые рвы перед фронтом 151‑го гв. сп были «легкого типа», то есть рассчитанные на удержание БТР, легких и средних танков. Они были не очень глубокие [431] и широкие и не заболочены, как перед фронтом войск 48‑го тк. К этому следует добавить недостаток гаубичного прикрытия этих инженерных препятствий в полосе 52‑й гв. сд.

Фон Кнобельсдорф наносил удар тремя танковыми дивизиями, усиленными 10‑й тбр «пантер», 2/3 167‑й и 332‑й пд по обороне двух гвардейских дивизий. На шесть стрелковых полков приходилось пять вражеских дивизий и танковая бригада. Огромная мощь! Но командование 48‑го тк не смогло сконцентрировать на острие главного удара все имеющиеся силы мд «Великая Германия» и 10‑й тбр, они попросту увязли на переправе через противотанковый ров. И хотя соотношение сил и средств оказалось в пользу противника, использовать его он сразу не смог.

Не сработал и важный инструмент прорыва — сами новые танки Т-5 «тигр» и Т-6 «пантера». Уже первые часы боев показали, что ставка на массированный удар тяжелыми боевыми машинами по обороне русских себя не оправдала.

«…Скованные минными полями и естественными препятствиями, наступающие танки были хорошей мишенью для русских, — отмечают Г. Хейнрици и В. Гаук. — Поэтому сверхтяжелые танки не смогли проявить на деле свою ударную мощь»{381}.

Причем если слабое влияние «тигров» на ход наступления можно было оправдать их незначительным числом в дивизиях, то с «пантерами» оказалось все гораздо сложнее. Помощь 10‑й тбр для мд «Великая Германия» оказалась не столь существенной, как рассчитывал фюрер, несколько раз перенося сроки начала «Цитадели» из–за недостаточного количества «пантер». С самого начала соединение полковника К. Декера из обычного воинского формирования превратилось в особое, за судьбой и успехами которого пристально следил сам фюрер, а значит, и все ключевые фигуры вермахта, но, как ни парадоксально звучит, это сыграло для него резко отрицательную роль.