Курский излом

Годы службы в академии были наполнены не только плодотворной работой по освоению нового поприща, самосовершенствованием. Они пришлись на время репрессий и преследований честных, опытных офицеров и генералов в армейской среде. Волна арестов прошла и по военно–учебным заведениям. Многие подававшие надежды преподаватели были подвергнуты шельмованию, немало их сгинуло в лагерях и тюрьмах. [179] Во всех академиях в это время проходили собрания, на которых исключали из рядов ленинско–сталинской ВКП(б) и клеймили позором указанных НКВД «отступников от генеральной линии» и «врагов народа». Не минула эта горькая чаша и П. А. Ротмистрова. В 1939 г. его исключили из партии якобы за связь с «врагами народа». По логике того времени, должен был последовать неминуемый арест. Но подполковник не пал духом, не согласившись с огульным обвинением, направил письмо в ЦК ВКП(б). Персональное дело было затребовано в Комиссию партийного контроля, и, разобравшись, его восстановили в партии с сохранением стажа. Но все же объявили строгий выговор с занесением в учетную карточку. Наказание, конечно, не столь строгое, но этот эпизод, безусловно, оказал влияние на его судьбу — такое уж было время.

События, связанные с рассмотрением персонального дела в различных инстанциях, длились более полугода, и постоянно висела угроза подвергнуться аресту даже после того, как стал известен результат. Поэтому неудивительно, что Павел Алексеевич обратился с просьбой направить его на советско–финляндскую войну. Возможно, ему это посоветовали более опытные товарищи — на время уехать из столицы.

Красной Армии с ходу не удалось добиться решительной победы, как тогда говорили, над «белофиннами». Боевые действия затянулись, стремясь к скорейшему завершению конфликта, руководство Советского Союза меняет стратегию. В январе 1940 г. на базе Ленинградского военного округа формируется сильная группировка — Северо — Западный фронт в составе 7‑й и 13‑й армий. В штабе 7‑й А подполковнику П. А. Ротмистрову предложили должность начальника оперативного отдела, но он отказался и попросился в боевое танковое соединение. В книге мемуаров он писал, что его направили в 35‑ю лтбр. Прибыв в бригаду, он, в силу сложившейся оперативной обстановки, сначала принял танковый батальон, а затем исполнял обязанности начальника штаба. Павел Алексеевич участвовал в боях с финнами около двух месяцев — с февраля 1940 г. и до подписания мирного договора в марте. Здесь он приобрел свой первый практический опыт организации боя танкового тактического соединения в реальных условиях. За успешные боевые действия в «зимней войне» бригада была награждена орденом Красного Знамени, а Павел Алексеевич — орденом Красной Звезды. В 1943 г. в письме к секретарю ЦК ВКП(б) Г. М. Маленкову об этом периоде своей жизни он писал:

«Когда началась советско–финская война, я попросился и был командирован на эту войну для изучения опыта применения танков и был прикомандирован к АБТО армии. Но я не остался в этом АБТО, а выехал в 35‑ю танковую бригаду и начал [180] изучать опыт войны, по доброму желанию, с командования танковым батальоном, будучи в звании полковника и в должности преподавателя Академии.

Командуя батальоном, я несколько раз был в танковых атаках, и не один раз мой танк был подбит на поле боя, но я продолжал упорно добиваться поставленной перед собой цели. В последующем в этой войне я командовал танковой бригадой, продолжая изучать применение танков на фоне действий бригады.

После окончания советско–финской войны, где мне удалось в значительной мере проверить свои теоретические выводы, я выступил в печати, и, в частности, в газете «Красная звезда», где откровенно и смело высказал свою точку зрения о применении танков.

Тогда, как и теперь, я держался точки зрения массированного применения танков на поле боя, навязывания противнику своей воли и самых смелых действий со стороны танковых войск Красной Армии. За свои статьи и принципиальную постановку вопроса о применении танков я получил в 1940 году от Народного Комиссара Обороны очень дорогую наркомовскую премию»{129}.

Однако в учетно–послужной карточке всех этих сведений нет. К сожалению, не удалось найти и наградной лист. В УПК указано лишь, что он с «12 февраля 1940 года — командир резервной группы Северо — Западного фронта для особых поручений»{130}. Вероятно, это формулировка из документов, которые ему были выданы при направлении на Северо — Западный фронт. На все указанные выше должности он не назначался обычным путем, а действовал сообразно боевой обстановке и исполнял обязанности неофициально. Но как бы там ни было, бои на Кольском полуострове были его первой практической работой в качестве командира–танкиста.

Март 1940‑го оказался богатым на приятные события. После завершения конфликта пришла и еще одна хорошая новость: 20 марта Главное политуправление РККА сняло с коммуниста П. А. Ротмистрова выговор. После пребывания на фронте Павел Алексеевич возвращается к преподавательской деятельности и до конца 1940 г. продолжает работать в академии.