Курт Кобейн. Serving the Servant. Воспоминания менеджера «Nirvana»

Я отвез Курта в дом Дэвида на пляже в Малибу, где мы пообедали и провели вместе очень приятный час; за это время Дэвид очаровал Курта откровенными рассказами о собственных взлетах и падениях за годы карьеры. О новом альбоме Nirvana не прозвучало ни слова. Когда мы уходили, Курт спросил Дэвида, слышал ли он, что кое-кто на лейбле считает, что альбом нужно изменить, и Дэвид категорично ответил:

– Не обращай внимания ни на что из того, что говорят остальные, просто записывай альбом, каким ты хочешь его видеть.

Несмотря на мои предыдущие заверения, что Курту не о чем беспокоиться, он испытал явное облегчение и во время поездки обратно в Голливуд весело сказал мне: «Он оказался совсем не таким, как я ожидал».

Вскоре после этого Курт решил пересвести Heart-Shaped Box и All Apologies, которые собирался выпустить вторым синглом. Я спросил, почему он не хочет пересвести весь альбом, и он ответил, что многие проблемы с уровнем голоса можно решить во время мастеринга. Я понял, что Курт пытается найти компромисс: не хочет полностью сжигать мосты с Альбини, но в то же время хочет, чтобы у него были хиты.

Пока Курт размышлял, Альбини дал интервью Грегу Коту из Chicago Tribune, которое вышло под заголовком «Рекорд-лейбл не слишком доволен новым материалом Nirvana». В статье от его имени говорилось, что «Геффен и менеджеры группы ненавидят альбом», а еще он заявил, что источник с лейбла сказал ему, что такой альбом «нельзя выпускать». Я не был рядом, когда Герш разговаривал с Куртом, а Герш после смерти Курта принял решение практически не говорить о Nirvana публично, но я не могу себе представить, чтобы он сказал что-нибудь вроде «нельзя выпускать» или тем более что «ненавидит» альбом. И уж конечно, ни Силва, ни Джанет, ни я не говорили Курту даже близко ничего подобного и не считали так. Силва, который редко общался с прессой, дал дипломатичную, но колкую цитату: «Если группа говорит, что альбом готов, значит, он готов. Но на данный момент у нас нет альбома Nirvana для релиза».

Несмотря на выходку Альбини, ситуация на самом деле не была сложной. Курт имел полный контроль над альбомом – не только в юридическом, но и в эмоциональном смысле. Право голоса было только у него, и он пришел к рациональному выводу. Джону Сэведжу он сказал так: «Стив очень хороший инженер звукозаписи, но, с моей точки зрения, сводит он ужасно. На всех записанных Альбини альбомах, которые я слышал, голос был слишком тихим». Песни были отличными. Записали их так, как хотел Курт. Сведение разочаровало всех, кому нравилось слышать, как Курт поет. Проблему решить было просто.

Мне в то время казалось, что Альбини просто цинично выдумал историю, демонизирующую Geffen, чтобы выставить себя пуристом, сражающимся с филистимлянами из шоу-бизнеса. Однако Джанет сказала, что Курт, скорее всего, сам сказал Альбини, что на него давит лейбл, «потому что не хотел подставлять себя под удар. Если он мог свалить это на Кортни, на лейбл или на нас, он бы так и поступил». Кортни подтверждает: «Курт очень не любил конфронтаций».

Очевидным кандидатом для работы по пересведению был Скотт Литт, продюсер последних четырех альбомов REM, которые стали для них самыми успешными. Хотя эти пластинки вывели его в элиту звукозаписывающего бизнеса, Литт, которому тогда было под сорок, до этого целое десятилетие работал звукоинженером и звукорежиссером для самых разных исполнителей, а еще он был мягким и говорил тихо, без всякого рокерского самомнения. Когда Герш и Курт обсуждали кандидатов в продюсеры Nevermind, Литт был в их списке, но он тогда готовился к свадьбе и взял самоотвод – и жалеет об этом решении до сих пор. Когда я позвонил ему и спросил, не хочет ли он пересвести пару песен с In Utero, он с большим удовольствием согласился.

Ремиксы были сделаны на студии Bad Animals в Сиэтле, которой владели Энн и Нэнси Уилсон из Heart. Литт вспоминает, что когда Курт, Крист и Дейв впервые с ним встретились, «они все трое считали, что сведение было слишком поспешным, и им очень не понравилось, что Альбини отказался что-либо переделывать». Послушав песни, Литт сразу понял, что «это просто динамит. Отличные записи».

Хотя Литт слышал истории о наркотиках, тогда Курт показался ему нормальным. Он уж точно был сосредоточен. «Курт так хорошо ориентировался в студии. Он был перфекционистом и точно знал, чего хотел. У него не было проблем с принятием решений». Курт дал Литту несколько часов на работу по пересведению All Apologies, и, когда Курт вернулся в студию, ему очень понравилось услышанное, и он даже предложил записать бэк-вокал в куплете. «Он спел один дубль, бум-бум-бум, и готово», – вспоминает Литт, изумляясь даже четверть века спустя.

Курт был в эйфории, когда потом позвонил мне. Он не только был доволен новым сведением – ему еще пришелся по душе сам процесс. «Скотт такой классный парень! Неудивительно, что REM нравится с ним работать!» На следующий день Литт пересвел Heart-Shaped Box, и Курт получил свои два сингла.