Курт Сеит и Шура

Внезапно его размышления прервал голос управляющего, который бежал к нему с другого конца сада. Его охватил страх. Не случилось ли что-нибудь с его дорогой Захиде?

– Говори быстро, что стряслось?

Управляющий, задыхаясь, пытался прийти в себя:

– Хорошие новости, господин! Хвала Аллаху, хорошие новости. У вас родился здоровый мальчик.

Эминов перевел дыхание:

– Хвала Аллаху, как моя жена?

– Хаджер сказала мне, что с хозяйкой все хорошо, господин, так же как и с мальчиком.

Хаджер была женой управляющего Джемаля. Джемаль был кахьей, человеком, который вел у Эминовых хозяйство. Жена его была повитухой. Она помогала рождению первого ребенка Эминовых, их дочери Ханифе. Хаджер была мастером своего дела, работала тихо, без лишней суеты, успокаивая и мать, и набившихся в дом родственников.

Мехмет, счастливый, что стал отцом во второй раз, достал из кармана крупную купюру и вложил ее в нагрудный карман жилета кахьи. В его глазах светилась благодарность. Он похлопал Джемаля по плечу и сказал:

– Спасибо тебе!

И быстро зашагал в сторону дома.

Сорок дней спустя в большом двухэтажном каменном доме Эминовых на Садовой улице муэдзин пел на ухо имя младенцу:

– Сеит Мехмет, Сеит Мехмет, Сеит Мехмет!

Маленький Сеит плакал так много, что к его имени добавили прозвище Курт, что означает «волк». В Крыму верят, что дети плачут, потому что слышат издалека волков и боятся их. Есть только один способ остановить этот страх – назвать «волком» самого малыша. Судьба то была или нет, но с того времени мальчик плакать перестал, а звать его все стали Курт Сеит.

Глава 5 Алушта 1904

Эминовы с детьми жили в большом доме, стоявшем в тени высоких чинар, и были самой счастливой семьей на земле. Все дети росли здоровыми, были красивыми и изящными. Глаза у Сеита были ярко-синими, как у Захиде. Вечный заводила, он всегда поступал умнее своих сверстников, что сделало его любимцем отца. Мехмет Эминов был горд и счастлив, любуясь своими детьми, когда они играли у его ног. Ему хотелось, чтобы Сеит занял его место, стал главой семьи, когда он состарится. Однажды Захиде услышала, как он говорит эти мысли вслух, и шутливо сказала ему:

– Ну и планы у тебя, Мехмет Эминов, на крошечного ребенка, который всего-то от горшка два вершка! Ты посеешь рознь среди других детей. Так говоришь, будто остальные дети не наши.

Мехмет согласился с женой. Он взял ее за руку, посадил на диван перед очагом, и так они долго сидели. Сеит рассказывал сказку, а Ханифе, Махмут и Осман слушали, то широко открывая глаза от испуга, то смеясь. Ханифе всегда искала у Сеита совета и защиты, хотя она и была на год старше. Осман и Махмут также уважали его старшинство. Стоило им вместе выйти на улицу, как они брали его за руки. Дети никогда не ссорились. Сеит никогда не командовал сестрой и братьями, но дети признавали его своим вождем.

Когда сказка кончилась, Сеит поцеловал братьев и сестру и сказал:

– Пойдем, пора спать.

Дети пожелали родителям спокойной ночи и ушли наверх. Мехмет Эминов ласково сказал жене:

– Ты видела, что я имел в виду? Никогда они не будут завидовать ему, потому что сами выбрали его быть их ханом. Этот мальчик никогда не будет нечестен с кем-либо, никогда не разобьет чье-то сердце. Если он поведет наше дело, все домочадцы будут жить в мире и довольстве.

– Надеюсь, ты прав, Мехмет, – сказала Захиде. – Я, должно быть, зря тебя упрекала. Твое мнение верно. Только пусть Аллах не пошлет им ничего дурного.

Захиде занималась образованием детей, пока Эминов был занят своими многочисленными обязанностями и разъездами между Москвой и Петербургом. Мехмет хотел, чтобы мальчики, и особенно Сеит, стали хорошими наездниками. С этой целью он попросил Джемаля-кахью тренировать их. Каждый раз, когда он возвращался из своих поездок, которые иногда длились по несколько месяцев, он видел их верхом, и Сеит обязательно показывал ему несколько новых трюков. Мехмет очень гордился сыном, видя, что надежды его не напрасны.

Ненадолго приезжая домой, Эминов начал поговаривать о некоторых беспорядках в столице. Жизнь в Алуште была столь безмятежной, а семья такой счастливой, что Захиде с большим удовольствием дала жизнь пятому ребенку, девочке, которую назвали Хавва. Когда Хавва родилась, Ханифе было тринадцать, Сеиту двенадцать, Осману восемь, а Махмуту четыре. Хавва, светлокожая и с большими синими глазами, была точной копией матери. Захиде было уже двадцать семь лет, но, несмотря на то что у нее было уже пятеро детей, по ее внешнему виду этого нельзя было сказать. Кожа ее сохранила цвет слоновой кости, и она по-прежнему выглядела той пятнадцатилетней девочкой, которую Мехмет полюбил много лет назад. Но только Эминов знал, что теперь эта невинная чистая красота скрывает страстную взрослую женщину.

Обряд обрезания мальчиков был запланирован на лето. Сеит был взволнован переменой, которая должна была произойти. Дом гудел от приготовлений.