Куртизанка

Он снова обвел взглядом столовую, накрытый на двоих стол, сияющие канделябры, серебряную посуду, нагревательные приборы для блюд, на которых были выгравированы переплетенные буквы MGO, фамильный герб Оноре. Он сложил и спрятал свой фартук в секретер красного дерева. Еще раз Альфонс критически взглянул на себя — на шелковые чулки и фалды фрака, поправил свой самый ценный аксессуар — золотую цепочку, которую Габриэль подарила ему в момент фривольного флирта после того, как он поразил ее своей игрой на ситаре — старинном персидском музыкальном инструменте, который она нашла очаровательным.

Она вплыла в столовую, передала ему свою шляпку, подождала, пока он выдвинет для нее стул, села и расправила юбки. Дрожащими руками он высвободил ее пальчики из плена перчаток, бережно, словно они были изготовлены из тончайшего хрусталя.

Она улыбнулась, когда он погладил ее пальцы. Приподняв его руку, она поцеловала его в раскрытую ладонь. Все-таки он был для нее великолепным помощником и бесценным приобретением. Его исполненные достоинства манеры и умение вести диалог с любым знатным вельможей из любой части света снова и снова вводили сановных особ в заблуждение, заставляя их полагать, что он находится в услужении у претенциозного аристократа. Но самое главное заключалось в том, что он был единственным человеком, знавшим о ней все — все ее тайны, победы и поражения, все ее достоинства и недостатки. С ним она могла быть Эстер, оставаясь Габриэль д'Оноре. Он развернул салфетку и положил ей на колени. Выражение ее лица смягчилось, когда она встретилась с ним взглядом, и он почувствовал, как раздражение, вызванное ее кажущимся равнодушием относительно попытки покушения на его шаха, куда-то улетучивается. Его больше не заботило, что она и не подумала принести извинения за то, что даже не дала себе труд хотя бы попытаться правильно выговорить имя шаха.

Она жестом предложила ему занять место напротив себя.

— Альфонс, я пригласила к нам ювелира-перса. Пожалуйста, распорядись сделать необходимые приготовления к его приезду.

— Перса? — переспросил Альфонс.

Интересно, как и где она наткнулась еще на одного перса? Альфонс поднялся с места и подошел к двери, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает. Вернувшись, он налил немного вина в специальный кубок, предназначенный для того, чтобы пробовать вино на вкус, прежде чем подавать на стол. Его выковал кузнец по особому заказу, и Альфонс прикрепил его к цепочке, которую она ему подарила. Он покатал вино на языке, прежде чем наполнить ее бокал.

— Кто этот человек? — поинтересовался он, и нижняя губа у него задрожала. — Неужели мне придется страдать еще сильнее и терпеть рядом с собой перса-соперника?

— Нет, — откликнулась она, протянула руку и легонько сжала его пальцы, давая понять, что ценит его остроумие. — Это не то, что ты думаешь. Ты всегда будешь единственным, желанным, моим персом. А этот мужчина приедет к Симоне — он ювелир шаха. Он тебе понравится, вот увидишь. Я только надеюсь, что он не обманет ее ожиданий и интереса, который она питает к мужчинам. А потом нам будет легче приобщить ее к семейному делу д'Оноре. У нее есть все необходимое, чтобы стать maitresse en titre[27]. Когда-нибудь она будет представлена при дворе. Ее будут развлекать, как королеву.

Знаком отпустив слугу, прислуживавшего им за столом, Альфонс подвинул тарелку с молодыми побегами спаржи к мадам Габриэль. Он не хотел, чтобы Симона овладевала профессией, которой посвятили себя Габриэль и Франсуаза. Он рассчитывал, даже надеялся на то, что Симона, незаконный отпрыск этого жалкого негодяя, баварского графа, самостоятельно выберет себе будущее, пусть даже это и не понравится ее бабушке. И вообще, Франсуаза наверняка не выносила бы этого золотого ребенка в течение положенного срока, если бы не влюбилась без памяти в этого несчастного труса. Но стоило ему узнать, что она беременна, как он тут же удрал с какой-то гризеткой, даже не с дамой полусвета, у которой наличествовало бы хоть что-то, отдаленно похожее на стиль. К счастью, Симона не унаследовала ни желтую кровь отца, ни капризный характер матери. Зато ей достался в наследство дерзкий и непокорный характер, которым отличалась ее бабушка (эти скрытые способности Альфонс разглядел еще в те времена, когда ее ныне небесно-голубые кудри и лазурные ресницы были цвета выдержанного вина).

Альфонс собрался с мыслями и вернулся к реальности.

— Этот вопрос имеет и для меня большое значение, Габриэль. Вам что-то известно об этом ювелире?