Куртизанка. Книга вторая (СИ)

Они выехали из конюшни по дороге, ведущей в лес, и какое-то время ехали молча, всё ещё держась за руки. Однако, едва вокруг стало смеркаться, и кроны деревьев, шуршащие красно-золотой листвой, закрыли солнце, как дорога вильнула и выбежала на скалистый обрыв. Слева, далеко внизу, раскинулась долина, покрытая всё ещё зелёным, но уже подёрнувшимся кое-где желтизной вересковым ковром. Словно след от гигантского топора, наискосок надвое разрубившего нагорье, её пересекал огромный тектонический разлом. Идеально прямая полоса оврага бежала с северо-востока на юго-запад. Далеко на северо-востоке поблёскивало море, которого Элена ещё не видела в своей жизни никогда, и такая же голубая гладь виднелась на другом его конце. А вдоль самой долины, как бусины, нанизанные на нитку, тянулись одно за другим длинные узкие озёра. С юго-запада над ними возвышались зелёные, не тронутые дыханием осени, поросшие вереском склоны гор.

Дорога снова вильнула, убегая в сторону от освещённых солнцем природных зеркал, и через некоторое время путников со всех сторон окружил мрак. Угрюмый ельник тянулся с обеих сторон, но Элена почему-то не чувствовала себя неуютно здесь — напротив, казалось, что нет никого — и весь этот лес, всё небо над головой и вся земля принадлежат только им двоим. Она крепче стиснула руку Эвана, и тот, чуть подогнав шпорами коня, приблизился к ней так, чтобы касаться бедром. Молча заглянул Элене в глаза — и у той дыхание перехватило от бесконечной глубинны, смотревшей на неё.

Однако кони сделали ещё несколько десятков шагов, и полумрак отступил, снова выпуская дорогу на поросший вереском простор. Заброшенная железная дорога — старая, какую Элена видела только в книжках, пересекала её поперёк.

— Запрет действовал не всегда, — сказал Эван, уловив её удивлённый взгляд. — Поначалу мы пытались устроить здесь всё так же, как было на Земле. А потом… — он пожал плечами, так и не договорив. Лошади простучали подковами по стальным полоскам рельсов, и снова вокруг потянулся еловый лес. Вдоль земли стлались клочья тумана, который никогда не разгонял солнечный свет, и кони по колено тонули в нём.

— Здесь очень красивое море, — сказал Эван, задумчиво глядя перед собой, — там очень мало людей, потому что шторма вдоль берега бушуют круглый год. Но те, что есть, живут здесь уже вторую сотню лет.

— А я никогда не видела его, — Элена подавила желание прислониться к плечу Эвана, но руки его так и не отпустила.

— Я хотел бы тебя туда отвезти, — Эван крепче стиснул в пальцах её ладонь.

Наконец, дикий лес стал потихоньку сменяться ухоженными золотистыми кронами. Дорога шла под уклон.

Они добрались до небольшой поляны, откуда разбегались в разные стороны пять дорог-лучей. Вдали всё ещё серебрилось одно из озёр, а в самом центре небольшой шпалерник, остававшийся зелёным весь год, покрылся теперь нежными бело-розовыми цветами.

— Вот, — сказал Эван, останавливая коня, — ты хотела посмотреть на неё?

Элена спешилась и, ничего не говоря, потянула Эвана за руку вниз, вслед за собой.

— Я хотела, чтобы вы провели со мной день, вот и всё. Вам, может быть, кажется неинтересным просто гулять со мной. Но мне показалось, что вы мало настроены на что-то ещё. А оставить вас там, в темноте, я не могла.

На губах Эвана промелькнула улыбка, но такая слабая, что Элена не была уверена, в самом ли деле видела её.

— Мадлен… — спешившись, он притянул девушку к себе и уткнулся лицом в её макушку. — Если ты лжёшь мне, то делаешь это слишком хорошо…

Элена вздохнула.

— Я не лгу, — сказала она. — Хотя я могу понять, что заставляет вас так думать. Я так часто одевала маски, что меня давно уже перестали узнавать. Но сама я ещё помню, как выглядит моё лицо. Мне иногда жаль, — Элена закусила губу, — жаль, что мы не встретились с вами раньше, князь. Хотя, наверное, иначе это случиться и не могло.

Эван закрыл глаза и какое-то время стоял молча, слушая, как шелестит листва вокруг.

— Ты всегда будешь называть меня так? — спросил он вдруг.

— Как?

— Ваше Сиятельство. Князь. Скажи, как вчера.

— Эван? — Элена попыталась поймать его взгляд и тихонько улыбнулась. — Только при одном условии, князь.

— За это тоже…

Элена прикрыла ему рот рукой.

— Не говорите то, о чём нам обоим придётся пожалеть. Называйте меня Элена, если вам не тяжело.

Эван нахмурился. До него понемногу начинало доходить.

— Мадлен… Это имя ведь не твоё? Всё в тебе не твоё?

Элена поморщилась.

— Это имя принадлежит мне, — сказала она. — Его дала мне мать. Но мы редко пользовались им с отцом. А потом… оно очень к месту пришлось, — Элена улыбнулась краешком губ. — Не так ли, князь?

— Нет, не так.

— Вам хотелось бы как-то по-другому меня называть?

— Мне хотелось бы перестать играть в игры… — Эван замолк, мысленно проклиная себя за то, чего не следовало говорить, но после паузы всё-таки закончил: — Я их не люблю.