Куртизанка Сонника. Меч Ганнибала. Три войны

Послы были в длинных тогах. Дорожные шляпы из черного войлока подчеркивали синеву гладко выбритых щек и подбородков. Лицо старшего посла, Марка Фабия, выделялось резкими чертами.

Сторонники обеих партий, только что кричавшие до хрипоты и обвинявшие друг друга в измене, замолкли, ожидая, что принесли послы.

Резко объявил Марк Фабий требование — или выдать Ганнибала, как главного виновника всего происшедшего, или взять на себя ответственность за нарушение договора.

Молчание, в котором был выслушан римский посол, сменилось возмущенными возгласами. Даже противников Ганнибала оскорбило это неразумное требование и тон, которым оно высказано. Только что сами они призывали проявлять уступчивость к римлянам, но ведь есть предел и в уступках. Рим будет судить карфагенского полководца! Такого унижения Карфаген еще не испытывал.

Один за другим выступали карфагенские советники. Настойчиво указывали они римлянам, что их договор с Газдрубалом для Карфагена недействителен, что сагунтийцы не должны считаться союзниками Рима. Все доводы оказались тщетными. Видно было, что послы пришли с твердым решением объявить войну.

Собрав край своей тоги и как бы скрывая в нем последнее решение Рима, Фабий воскликнул:

— Здесь приношу я вам, карфагеняне, войну и мир. Выбирайте, что хотите.

— Выбирай сам,— послышался ответ.

— Вы избрали войну,— холодно и важно произнес римский посол и распустил складки тоги.

СЛОНЫ ГАННИБАЛА

Шагают слоны Ганнибала. Корзины на их спинах покачиваются, как лодки в море. Наемники стоят по обочинам дороги, пропуская вперед слонов. Лишь немногим из этих тысяч иберийцев и кельтов, сардов[23] и балеарцев довелось видеть слонов. С суеверным ужасом они взирают на животных, не похожих ни на одного зверя из гор и лесов. С восхищением они разглядывают их толстые, как вековые дубы, ноги, в которых ощущается невиданная мощь. И эта мощь послушна их повелителю Ганнибалу. Он, кажется, понимает не только языки всех племен земли, но, подобно волшебнику, может управлять этими сказочными животными. Стоит ему подать знак, и слоны ринутся и растопчут каждого, кто осмелится перечить карфагенянам.

Шагают слоны Ганнибала. В их тяжелой поступи непреклонность воли полководца и неотвратимость возмездия. Рим должен быть уничтожен, Рим будет раздавлен карфагенскими слонами. Десятки дней отделяют войско Ганнибала от Рима. А какие преграды его ожидают! Реки, обрывы, снежные горы, воинственные и дикие племена. Но разве меньше преград было у этих слонов на пути до Иберии?

Рим должен быть уничтожен. Такова цель похода, известная лишь самому Ганнибалу и его ближайшим помощникам. Для остальных движение на север, к Пиренеям — это только завоевание еще не захваченной карфагенянами части Испании от реки Ибер до Пиренеев.

Шагают слоны Ганнибала. Пыль поднимается из-под их ног и повисает в воздухе, покрывает лица всадников и пехотинцев, ложится на конские попоны. Пестрое, как праздничная процессия, войско втягивается все выше в горы. Осталась позади цветущая долина Ибера. Только изредка попадаются огороженные камнями клочки пашни на склонах гор. Племя летанов, занимающее эти склоны, спешит увести стада подальше от прожорливого, как саранча воинства.

Шагают слоны Ганнибала. Открылась цепь Пиренеев — рубеж Иберии. Теперь уже всем ясно, что Ганнибал задумал нечто более грандиозное, чем завоевание всей Иберии. Три тысячи иберийцев отказались покидать родную землю. Ганнибал мог окружить их и раздавить слонами. Но он не сделал этого. Ганнибал понимал, что эта мера поднимет на борьбу против Карфагена всю Иберию. Справится ли с этим новым восстанием его младший брат Газдрубал, которого он оставил в Иберии всего лишь с двадцатью тысячами пехотинцев, всадников и моряков? Поразмыслив, Ганнибал разрешил остаться в Иберии всем, кто не хочет разделить с ним риск похода. Таких нашлось около одиннадцати тысяч человек. Он распустил их по домам. Отпуская домой всех желающих, Ганнибал избавлялся от трусливых и ненадежных воинов, которые могли впоследствии стать обузой. Ганнибал этим также показывал, насколько он уверен в победном исходе войны. Еще десять тысяч человек Ганнибал оставил в завоеванной им области между Ибером и Пиренеями. Пиренеи перешли лишь пятьдесят тысяч пехотинцев и девять тысяч всадников. Но это были верные Ганнибалу, закаленные в боях воины.

Шагают слоны Ганнибала. Пока на пути нет серьезных преград. Галлы, собравшиеся близ Русцина, пытались было помешать, но золото из сагунтийской добычи открыло дорогу Ганнибалу. Десять дневных переходов — и карфагеняне стоят на берегу Родана.[24] Жители пустыни, ливийцы, привыкшие беречь каждую каплю воды, с изумлением смотрели на широкую и полноводную реку. Оставленный ими позади Ибер казался по сравнению с Роданом ручейком. Ливийцев удивляла расточительность богов этой северной страны, не умеющих беречь воду.