Куртизанки дорог

Известное дело, когда ментовские экипажи забирают прямо с дороги неуспевших убежать проституток-наркоманок. Отбирают у них деньги, чеки с наркотой, заставляют делать минет, и бьют вдобавок. Иногда привозят в отдел, пишут ерунду о сопротивлении при исполнении, держат всю ночь в «тигрятнике», якобы для установления личности. Хотя личность эту давно знают и привозили уже не раз.

Но 28-ой экипаж превзошел всех — в отдел не возит и денег не отбирает. Найденные чеки, правда, не отдает назад, хотя каждая наркоманка их может иметь при себе до десяти штук для личных целей. Таков дурной закон, но Закон. Менты сажают все пойманных сосок в машину, везут на Ангару, раздевают догола, когда захотят, или не раздевают вовсе и заставляют плавать в ледяной воде. Поиздевавшись вдоволь, уезжают они с чувством превосходства силы и власти над опустившимися и бесправными девчонками. Особенно зверствует старший экипажа, мент-бурятик, видимо, когда-то награжденный «веником» теми же сосками. Вот и злобствует усердно.

Осенью, когда стало совсем невмоготу плавать в ледяной воде, когда берег по утрам покрывали кромки льда, пожаловалась одна из проституток Диане, попросила защиты от беспредела. Долго слушала ее Диана, расспрашивала подробности, объясняла, что виноваты сами и никто их на этот путь не толкал. Потом сказала кратко и емко: «Ладно, помогу».

В очередной раз, когда «знаменитый» экипаж устраивал купель на берегу красавицы Ангары, охранники Дианы разоружили его и в наручниках привезли в офис.

«Ну, что менты, любители экзотичных зрелищ, как вопрос решать станем»? — спросила их ласковым голоском Диана.

Кроме матов, угроз разобраться и посадить, она ничего не услышала в ответ, ничего другого и не ждала. «Да-а, вижу и понимаю вас, горячие вы парни, кровь так и кипит в жилах, но это ничего, это просто прекрасно и замечательно. Не перегрелись бы только миленькие, белок от температуры свернуться может, наверное, пора остудиться». Диана ласково улыбнулась им и взмахнула рукой. Охрана вытащила Ментов из кабинета во двор офиса, где стояли железные емкости с водой, бросила всех в воду прямо в наручниках и одежде.

«Как ощущения, господа? — спросила подошедшая с усмешкой Диана. — Не правда ли замечательное»? Никто уже не ругался матом и не угрожал тюрьмой и расправой, все пытались вылезти поскорее из ледяной воды, но их окунали с головой снова и снова. «Думаю, что мальчики кое-что поняли и накупались, — обратилась она к охране. — Пусть вылазят. Кое-что, как я сказала, это кое-что, но не все. Полагаю — этого недостаточно для оконцовки. Вот здесь, — она подняла вверх дискету, — записано несколько ваших водных процедур с девочками на Ангаре, даты, естественно, разные, что исключает случайность мероприятий и подтверждает их намеренную осознанность и систему. Здесь также прекрасно видно, как вы изымаете наркотики у девочек. Но, вот один вопрос возникает сам собой — а почему изъятые наркотические средства не сданы в отдел, не оформлены никак? Сами вы не колетесь — значит, продаете наркотики? А это уже другая, более тяжкая статья. А ваше злоупотребление служебным положением? Незаконное задержание, а может даже и похищение, раз вы их не в отдел, а на речку увезли, раздевание догола — порнуха настоящая, а может и желание изнасиловать. Все вместе лет на десять, я думаю, потянет, не меньше. Ну, что мальчики, будем кино крутить, пленочку просматривать»? Диана с презрением оглядывала мокрых и клацающих от холода зубами Ментов.

«Нет, не надо ничего крутить, — ответил один из них. — Что вы хотите»? «Смотри-ка, — удивилась Диана, — у мента прямая извилина загнулась, думать стал, — и строгим голосом продолжила, — а когда девчонок в ледяной воде купали — не думали? Когда били их, издевались, наркотики отбирали — не думали? Вам государство дало власть для охраны своих граждан, а вы беспредел творили, силой своей упивались… Со зверьем надо и говорить по зверски. Так, — обратилась она уже к охране, — морды им поразбивать, наручники снять и выбросить в городе без оружия. Пусть объясняются, как хотят. А если рты свои поганые откроют, намекнут, хотя бы о случившемся здесь — передать пленку в прокуратуру и обеспечить камеру для дырявых».

Избитых в кровь ментов оставили в их же машине недалеко от отдела, насчет оружия позвонили и объяснили — где искать. Плели они в ходе внутреннего расследования несусветную чушь — придумать ничего серьезного не могли, но о происшедшем молчали крепко. Ходил в городе слушок, что отлупили их за дело соски-девчонки, отобрали автоматы, а затем подкинули, но в это мало кто верил.

Диана закурила сигарету, прикрыла веки и долго еще сидела в беседке с разными мыслями, прокручивая собственную жизнь, чтобы реже вспоминать плохое и работать со свежими силами, без тягостных дум.