Кусачий клуб

— Я должна была… Это было… — Это было смешно. Она пришла сюда не для того, чтобы спорить. — Кто был здесь с тобой? Я слышала, как она говорит с тобой.

Шейн поднял брови и посмотрел на экран, где лежала женщина в скудном белье, говорила по телефону и подмигивала в камеру. Какая-то служба секса по телефону. — Ты имеешь в виду ее? Ее крутят по пять раз в час. Иногда они даже запускают прямо друг за другом.

— Нет, я имею в виду… — О чем это она? Как все так быстро могло обернуться такой несправедливостью? — Я имею в виду, что здесь была девушка. Вампир. — Это должен был быть вампиром, чтобы двигаться так быстро.

Шейн покачал головой.

— Ты что, шутишь? Ты знаешь, как я отношусь к ним. И я не сосиска для клыкастых.

— Ты говорил, что прекратил говорить такое. — Из-за Евы, конечно. И Майкла.

— Да, ну, здесь никого нет, кроме нас дышащих. Или есть что-то, что я не могу точно сказать?

Она теряла нить всего этого разговора. Все исчезало, как сон на рассвете. — Шейн, я увидела ее. Я подумала, что…

— Да, — сказал он. — Я подумал то же самое, когда ты ушла, не сказав мне ни слова. Просто будь честна со мной, ладно? Это был Мирнин?

Она оцепенела, совершенно потеряв дар речи. С одной стороны, она не могла лгать об этом — это был Мирнин, появившийся в ее комнате посреди ночи. И она сбежала с ним. А теперь, непонятно почему, она чувствовала себя виноватой и из-за этого тоже. Она могла чувствовать предательское жжение на ее щеках, но слова просто не шли, чтобы спасти ее.

Лицо Шейна стало неподвижным и холодным.

— Да. Так я и думал.

— Шейн, я…

— Морганвиль изменил тебя, — сказал он. — Ты раньше боялась их, но чем больше ты вокруг него, тем больше ты думаешь, что вампиры могут быть твоими друзьями. Это не так. Они не могут ими быть. Они скотоводы. Мы крупный рогатый скот.

Откуда, черт возьми, все это берется? Она знала, как он относился к вампирам, к Морганвиллю, но это казалось таким… резким. Таким ожесточенным.

— Мы здесь, — сказала она. — Мы должны сделать его лучше, пока не сможем уехать отсюда.

Ты сам это сказал.

Шейн покачал головой, все еще не глядя на нее. Он выглядел усталым сейчас, и немного испуганным. — Мне нужно выбраться из этого места, пока не станет слишком поздно. Я должен был сделать это прежде, чем восстановят барьеры вокруг города, но теперь… теперь это будет сложнее. Однако, должен это сделать. Ты не можешь и дальше здесь оставаться. Шейн, о чем ты говоришь? Что заставляет тебя думать, что я хочу прямо сейчас?

Внезапно, его внимание переключилось, и она почувствовала горячую и холодную страсть и силу в его глазах.

— Почему ты не хочешь идти? Из-за него? Мирнина?

— Нет! — Теперь она почувствовала ужас, что вышла из по контроля. Все пошло не так, как она думала. — Боже, Шейн, ты ревнуешь?

— А должен бы? Потому что ты снова убегаешь по среди ночи с ним, Клер.

— Я… Но это было…

Он отвернулся.

— Просто уйди, Клер. Я не могу говорить сейчас.

Она почувствовала, как слезы навернулись на ее глазах, слезы гнева и полнейшего, безумного разочарования. Не важно, что она скажет сейчас. Шейн только что вышвырнул ее, так же эффективно, как если бы он захлопнул дверь между ними.

Она видела, как он выключил телевизор, натянул одеяло и повернулся на бок.

От нее подальше.

— Шейн, — прошептала она.

Нет ответа.

Она не могла принять это — она не могла. Может быть, было бы лучше остаться там, сказать ему все, но она чувствовала себя в ловушке. Она чувствовала, как она не могла дышать, и она просто хотела… хотела…

Она хотела выйти.

Клер даже не принимала сознательного решения бежать, но она побежала… из двери, в свою комнату, захлопнув и заперев ее за своей спиной.

А потом она опустилась на корточки, прислонившись к двери, обхватила себя руками, и плакала, словно ее сердце было разбито.

Которое, фактически, и было разбито.

Глава 7

Утро было похоже на конец света. Клер не помнила, спала ли она, но полагала что, должно быть, немного. За ее окном светило солнце, и, когда она подняла раму, теплый ветер раздул белые занавески. Это будет приятный день.

Для конца света, в любом случае.

Она перевернулась в постели и увидела перед собой много пустого пространства — пространства, которое Шейн занимал иногда, даже если они просто лежали вместе, разговаривали или смотрели телевизор или… делали другие вещи. Но Шейна не было. Не сегодня. Эта часть кровати была гладкой.

Клер перекатилась назад, чтобы лечь с другой стороны, открывающей вид лишь на глухую стену и тумбочку. На тумбочке была фотография ее и Шейна, обнимающих друг друга, смеющихся.

Она зажмурила глаза. Они были мокрыми и красными, распухшими от слез, и она знала, что выглядела такой же несчастной, какой она себя ощущала.

Вставай, сказала она себе. Ты не можешь просто лежать здесь весь день, жалея себя.

Но если бы она встала, то она могла бы столкнуться с Шэйном в зале или внизу в кухне или … …

Вставай. Ты живешь здесь, также.

Она не хотела, но идея валятся в горе тоже не привлекала. Она устала плакать, и ее голова болит. Ей нужно что-нибудь выпить, поесть, и рассказать Еве обо всем этом..