Кусака

— Рик, следи за нашим тылом как следует. Всем вести себя по возможности тихо, чтобы не прослушать, если начнут копать. — Полковник с трудом сглотнул. Тут, внизу, воздух был сырой, затхлый, от серой слизи шел едкий запах гнилых груш. Она уродливыми сталактитами свисала с потолка, натеками застыла на стенах, радужным серебром мерцала на полу.

— Что это за жидкое говно тут повсюду? — спросил Кёрт. Под ногами хлюпал скользкий, как машинное масло, слой глубиной около двух дюймов.

— Эти тоннели копает Кусака, — ответила Дифин. — И опыляет смазкой, чтобы можно было двигаться быстрее.

— Смазкой! — хмыкнул Кёрт. В животе выписывали восьмерки крохотные муравьи страха. — Эта дрянь похожа на сопли!

— Я хочу знать только одно, — сказал Роудс. — Источник энергии, питающей репликантов, — в самом Кусаке или на корабле?

— В самом Кусаке. — Дифин настороженно заглянула вперед, в тоннель, готовая уловить любые признаки движения. — Репликанты — расходный материал, предназначенный для одноразового использования.

"Процесс репликации должен идти невероятно быстро", — подумала Джесси. Создание живой ткани, сращенной с металлическими волокнами, внутренними органами, синтетическими костями, — этого земной разум постичь не мог. Но с возникшими у Джесси вопросами — как выглядит Кусака, как он создает из человеческих тел репликанты — приходилось ждать. Пора было идти.

— Все готовы? — Роудс подождал, чтобы все ответили, и двинулся в тоннель, осторожно ступая по слизи и изо всех сил стараясь не думать о размерах монстра, пробуравившего техасскую землю.

Рик посветил фонариком назад. Никого. Прежде чем покинуть форт Щепов, он опустился на колени рядом с Паломой, взял ее руки в свои и рассказал, что должен сделать и почему. Она выслушала молча, склонив голову, а потом попросила внука помолиться вместе с ней. Рик прижался щекой ко лбу бабушки, и та попросила Господа быть милосердным к ее внукам. Она поцеловала мальчику руку и посмотрела на него незрячими глазами, которые всегда заглядывали ему прямо в душу.

— Диос анда кон лос бравос, — прошептала Палома и отпустила его.

Рик надеялся, что бабушка права и Господь действительно идет вместе со смелыми. Или, по крайней мере, приглядывает за отчаянными.

С тех пор, как они ушли из общежития, они не видели ни чудовища, вылупившегося из лошади, ни человеко-Кусак. Разыскав в хозяйственном два пятнадцатифутовых куска веревки, они перешли через мост — при виде битых-перебитых догорающих останков мотоцикла Коди Локетта у Рика душа ушла в пятки. Узнал машину папаша Коди или нет, Рик не знал, а Кёрт Локетт молчал, точно набрал в рот воды.

Тоннель повернул направо. Лампы высветили пересечение трех переходов, расходившихся в разные стороны. Выбрав центральный тоннель, вливавшийся в то, что он посчитал дорогой к черной пирамиде, Роудс вопросительно взглянул на Дифин, и та кивнула. Они вошли в переход. В свете ламп поблескивали сырые стены. В следующий миг впереди послышался мерный, сильный стук, словно билось огромное сердце.

— Корабль Кусаки, — прошептала Дифин. — Системы заряжаются.

Рик шел, держа фонарик так, чтобы светить себе за спину. Однако все произошло настолько быстро, что крикнуть он не успел: примерно в двадцати футах от него в луч вбежала горбатая фигура, вскинула руки к лицу и быстро ретировалась во тьму.

Рик остановился. Ноги подкашивались. У существа он заметил извивающийся хвост — оно напоминало скорпиона с человеческой головой.

— Полковник? — Он повторил погромче: — ПОЛКОВНИК?

Остальные успели отойти на несколько шагов, но теперь Роудс резко остановился и оглянулся.

— Что такое?

— Он знает, что мы здесь, — ответил Рик.

Впереди голос уроженки Техаса, растягивая слова, произнес:

— На вашем месте я бы дальше не ходила.

Роудс резко обернулся, высоко подняв связку фонарей. В двенадцати или пятнадцати футах впереди тоннель сворачивал налево. Полковник понял, что тварь, должно быть, стоит за поворотом.

— Вы, клопы, любите приключения, это уж точно, — сказал Кусака. Хранитель с вами?

Дифин сделала шаг вперед.

— Я здесь, — с вызовом сказала она. — Я хочу, чтобы трое человеков получили свободу.

Холодный смешок:

— Батюшки-светы, это что, приказ? Милюпусенька, ты теперь в _м_о_е_м царстве. Хочешь — приходи и сдавайся, а я подумаю, отпустить ли клопиков.

— Ты не отпустишь, — пригрозила Дифин, — так отпустим мы.

Ее слова вызвали очередной смешок.

— Оглянись, милюпусик. Ты меня не видишь, но я здесь. Я в стенах. Я над вами и под вами. Я _в_е_з_д_е_. — В голосе пробивались гневные ноты. Теперь, милюпусик, твоя спора у меня — уже довольно, чтобы получить вознаграждение. Приплюсуй к этому то, что я обнаружил мир, полный букашек, которые не умеют постоять за себя. Спасибо — это ведь ты привела меня сюда.

— Оставь свои благодарности при себе. Ты никуда не полетишь.

— Да? Кто же меня остановит?

— Я.

Воцарилась тишина. Дифин понимала, что Кусака не бросится в сияние фонарей. Потом Кусака прошипел:

— Ну, тогда иди сюда. Я тебя жду. Давай посмотрим, какого цвета у тебя потроха!